РУССКОЕ СЛОВО

Бывает так: падет семя на удобренную, казалось бы, благодатную почву, даст скорый росток, выстрелит всполохом пустоцвета, да и зачахнет, лишь сухой стебелек останется. Случается и по-другому. На скалистом юру, где и почвы то вершок в глубину, растет деревце, крепнет, бешеный ветер ему нипочем, - мощно корнями. Пройдет время и зашумит вокруг дерева молодая поросль, проснется, заизумрудится казавшаяся мертвой каменная серость. И у людей также. Слаб своими нравственными и историческими корнями - оторвешься, захиреешь, а то и вовсе сгинешь, не оставив после себя не только полезного, но и вовсе памяти.   

Народ, создавший язык по красоте и богатству не имеющий себе равных в мире, не может не относиться к слову как к высшему откровению, проявлению божественного начала. В России писатель всегда играл особую роль, будучи явлением гораздо большим, чем литератор. Настоящий русский писатель – всегда трибун, выразитель чаяний и сокровенных дум современности. Конечно, литература, как и любой другой вид искусства, не может решить проблему, а лишь расставляет акценты, намечает пути ее преодоления. Круг насущных интересов обретает свое воплощение в печатном слове, вызывая общественный резонанс и побуждая к действию.
Если говорить о русской классической критике или публицистике, то здесь даже в самой острой злободневности, видимой сиюминутности рассматриваемых тем, авторы неизменно касались вневременного круга вопросов, волнующих до сих пор, составляющих тот здоровый духовный и интеллектуальный конфликт, что и двигает общество вперед в своем развитии. Этим видам отечественной литературы всегда была присуща глубина мысли, облаченной в удивительно ясную и, в тоже время, почти идеальную своей поэтичной красотой форму.
Нынешние времена, к сожалению, отразились не лучшим образом и на этом виде художественного слова. Это, в общем-то, не покажется странным, если принять во внимание, что и критика, и литературоведение, и публицистика – жанры своего рода «прикладные», стоящие наиболее близко к реальности, выступающие своего рода калькой современной культуры, а, стало быть, и общества с его новыми идеалами и кумирами, по большей части столь же убогими как и их творцы.

Г.Н. Красников, автор недавно вышедшей в издательстве «Вече» книги «В минуты роковые», принадлежит к нечастому типу людей неравнодушных, искренне, а не на показ болеющих за судьбы современного мира, стремящихся внести свой вклад в возрождение нашей культуры. Будучи человеком цельным и искренним, он не метался из стана в стан, не менял своих взглядов и идеалов ни в жизни, ни в творчестве, всегда руководствуясь убеждением, а не сиюминутной выгодой. Геннадий Николаевич по-настоящему верит во все, о чем писал и пишет, его литература прожита и выстрадана им самим, и читатель это чувствует сразу. Некоторые его взгляды могут быть спорны, но и в этом он прямодушен и всегда готов к откровенному, конструктивному диалогу.
Изложенные настоящим русским литературным языком блестящие эссе, очерки и беседы о писателях, философах и деятелях искусств, составляющие читаемую взахлеб, на одном дыхании книгу, – отнюдь не стремление отойти от малосимпатичной действительности, не развлекательное путешествие в прошлое, и уж, конечно, не прославление нашей современной вакханалии «свободного творчества». В каждой авторской строке почти физически ощущается боль и тревога за современность, стремление очистить отечественную культуру от «адаптированной», а то и просто откровенно враждебной шелухи новомодных изысканий, что не может не увлечь читателя, не вызвать в нем чувство гордости причастностью к русской цивилизации.
Диапазон интересов Г. Красникова необычайно широк. Автор знакомит читателя с мало известным большинству современников замечательным русским поэтом-эмигрантом С. Бехтеевым, представляет в совершенно неожиданном ракурсе жизнь и творчество таких, казалось бы, хорошо известных деятелей русской культуры как А. Блок и Н. Гумилев, В. Маяковский и Г. Державин, М. Цветаева и А. Тарковский… Замечательны исследования и размышления о Б. Паскале, С. Есенине, А. Солженицыне, А. Пахмутовой, философии и эстетике творчества скульптора С. Мильченко и художника Г. Павлова, китайских средневековых поэтов Ли Бо и Ду Фу, о традициях русского литературного перевода, и о многих и многом другом. Особо следует выделить, пожалуй, лучшее, если вообще не единственное из опубликованных на русском языке эссе об А. Шопенгауэре, самом поэтичном из европейских философов, идеи которого созвучны чаяниям большинства творческих людей. А беседа автора с рано ушедшим от нас певцом В. Ободзинским, личный драматизм жизни которого, к сожалению, очень схож с судьбами многих ненадолго обласканных Родиной талантливых людей, приоткрывает тайну внутреннего мира русского человека, противоречивого своим накалом страстей, чаяний и устремлений, поразительным образом сочетающихся с жизненной мудростью и силой духа, - ту самую «загадку славянской души», непостижимую и от того кажущуюся опасной человеку западной цивилизации.
Г. Красников едва ли не впервые в отечественной критике рассматривает поэзию рок-культуры как особую, но органичную составляющую русской литературы, которую автор (и это одна из основных идей всей книги) совершенно справедливо не делит на русский, советский и российский периоды, - нельзя противопоставлять части общего, как и невозможно рассматривать живописное полотно или слушать симфонию кусками вне ее целостного содержания без разрушения того, что Е. Боратынский называл «гармонии таинственная власть».
Вообще русская культура звучит в книге Геннадия Николаевича тем единственно верным камертоном, по которому стоит сверять и мировую художественную цивилизацию в целом. Столетиями неизменно присутствующий во всех сферах нашего бытия он позволяет не только осознать уникальность духовного и творческого мира нашего народа, но и отыскать часто такие неявные параллели, родственные приемы, тенденции и средства выражения в творчестве других культур. Именно это позволяет воспринимать Красникову строки жившего почти за полторы тысячи лет до нас китайского поэта Ду Фу
…Здесь все друг с другом
Хорошо знакомы, 
И даже куры -
Спят в дворах чужих…
именно так: «Очень трогательные, хорошо знакомые нашему сердцу и слуху строки. Так мог бы написать и русский (выделено мною - М.Ш.) поэт – скажем, Есенин… Ни время, ни страны, ни обычаи не могут быть преградой для простых человеческих душ».
И все же в чем поразительный успех этой книги, успевшей стать библиографической редкостью уже через неделю после выхода в свет? Наверное, лучше, сказать словами одного из героев романа Л.Н. Толстого «Война и мир»: «Все-все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю». Именно эта страстная любовь Геннадия Красникова к своей Отчизне, народу, культуре, убежденность в созидательной силе русского художественного слова, как и любое искреннее и, -увы!- такое редкое в наши дни движение сердца, вызывает у читателя ответное чувство, сеет в душах драгоценные ростки будущей крепкой поросли всего светлого и чистого, которому суждено пробиться (и иного пути у нас просто нет) сквозь нынешний малоприглядный чертополох «культурного процесса». И очень жаль, что редко сейчас издаются такие произведения, как обидно и то, что книга «В минуты роковые» Геннадия Красникова, убедительнейшим образом доказывающая главенство, естественность духовной жизни русского человека в искусстве, без которого он себя и не мыслит, не входит в круг внеклассного чтения для наших старшеклассников, - а молодежи прочитать ее нужно обязательно.
 

Михаил Шкуркин
член Союза журналистов Росcии
(фото автора)