РУССКОЕ СЛОВО

Недокуренная пачка «Беломора».

Недописанная рукопись в столе.

Отчего же так несправедливо-скоро

Пить нам не с тобой, а по тебе…

Кто докурит? Кто допишет дале?

Где он в  арзамасской стороне?

Все мы в жизни на одном вокзале –

Вот и расписанье на стене.

 

Тот злосчастный последний день високосного февраля 2008 года обернулся кошмаром.  Еще накануне  он звонил мне по телефону, «грузил», озадачивал, был весь в планах и делах, ближних и дальних. Известие о смерти казалось настолько нелепым,  что хотелось вопреки здравому смыслу набрать знакомый номер и услышать его привычное: «Привет, как дела?».  Такие люди вот так просто, в одночасье, в 52 года не уходят, не могут уйти.  И опять-таки - очередной,  весенний номер «Арзамасской стороны» еще  не был сдан в печать. Той самой «Арзамасской стороны», сначала ежемесячника, а потом журнала,  одним из основателей которого  был он, блестящий журналист и талантливый редактор Сергей Григорьевич Кондаков. 

Среди обилия глянцево-гламурной журнально-газетной продукции не так часто встретишь издание, которое привлекает внимание не красочной обложкой, не обнаженкой, не кричащими заголовками, а Словом. Именно к таким изданиям относился журнал «Арзамасская сторона», который с первого номера был заявлен как просветительский. Это издание  в полной мере соответствовало и своему названию, и заявленной тематике; оно было рассчитано на думающего, интересующегося историей и современной жизнью России читателя. На страницах журнала читатель мог найти  аналитические публикации, интервью, очерки, зарисовки, рассказы арзамасских, публицистов, историков, краеведов, ученых, исследователей, работы художников и фотомастеров.

В свое   последнее земное утро он  готовил к печати новый номер, до завершения работы оставалось совсем немного, может быть, несколько шагов, которые Сергей  сделать не успел. Согласно какому-то недоступному нам высшему «расписанию», он все-таки  ушел. И «унес» с собой журнал, тот, который создал и который только он каким-то чудом ухитрялся выпускать, выбирая из вороха рукописей единственно важное и располагая его на  опять-таки единственно созвучной ему странице. «Свято место» осталось пусто. Мы  прекратили выпуск журнала, ибо так, как он,  делать не умели, а делать хуже – не уважать его память. Но и потерять навсегда  «Арзамасскую сторону», которой он отдал почти 20 лет, права не имели. Так родился альманах  под тем же названием. Им в начале 1990-х придуманном названием. И главное – хочется сохранить в новом издании  не только эмблему, но и тот русский провинциальный   дух,  ту творческую силу отечественной «глубинки», которые и делали журнал интересным  не  только в нижегородских пределах, но и в столицах.

Сохраненный институтом журнал-альманах  - как памятник  Сереже. Увы, лишь памятник.  А человека живого вот не уберегли…  Впрочем, и как его было уберечь? Он жил в каком-то непостижимом бешеном ритме, без отдыха, буквально без сна. О таких говорят – сгорел на работе. Но он потому и жег себя, что у него кроме работы, творческого делания в жизни, особенно в последние годы, ничего и не было… И в этой непрерывной вдохновенной гонке  остановить его  не мог никто. Я мог  бы придумать здесь некую фигуру умолчания, но Сергей не простил бы мне этого, ибо всегда был чист и честен.  Иначе он в своей последней повести «Потерянный»  не явил  бы нам  явно автобиографический образ  «нетрезвеющего поэта» Коли Гаранькина.      

Кому-то для бодрости  хватает чашки кофе – Кондаков от кофе никогда не отказывался, но для работы  все-таки нужна была «соточка». А «сермяжная правда» здесь в том, что есть таланты, которые могут выплеснуться лишь в каком-то запределе.  Я помню наших чудесных арзамасских поэтов Славу Васильева, Сашу Погодина. «Вот если бы они не пили…» Да, прожили бы дольше, но лучших своих стихов не написали бы. Однако это их и только их путь.  Как и путь Сережи Кондакова. Это их «крест».  Впрочем, в мифе о «нетрезвеющем поэте» есть и своя символическая глубина: протрезветь – значит жить рационально, прагматично рассчитывая каждый свой шаг. А вот до этого Серега  был совсем не охотник, он жил (и  чувствовал, и творил) на  обнаженном нерве. И совсем не случайна его любовь к Достоевскому, книги которого он читал и перечитывал. В нем было это русско-достоевское, это апокалиптическое ощущение  края бездны, когда «идти больше некуда». Это ведь   он, автор,  вложил в уста  Коли Гаранькина  собственные стихи:

 

Мороз вылезает из кожи.

А в клетке замерз попугай.

И всё же, и всё же, и всё же

Простыло, но бьёт: «Не желай…»

И я ничего не желаю,

А проще сказать: не хочу.

По свету бреду, спотыкаюсь, 

беззвучно на звёзды кричу.

Прохожий мне фыркнул: «Упился».

Собака – в надсадливый лай.

Я с ритма кричащего сбился

И слышу опять: «Не желай!»

И губы от страха: «О Боже!

Все Библии, вроде, в печи, 

И всё же, и всё же, и всё же

Библейское всюду кричит».

Мы что-то в себе убиваем,

Хотя говорим: «Не убий».

Мучительно что-то желаем,

Воруем порой и грубим…

 

И совершенно прав  в своих размышлениях о  «Потерянном» Сергей Пяткин: «Потерянным является, увы,  каждый из нас,  по частичке растерявший собственную душу в погоне за ложными и тленными идеалами, превратив  светлый мир Божий в дьявольское торжество абсурда, уже переставший различать не только добро от зла, но и жизнь от смерти».

Я недавно перечитал  эту последнюю Сережину повесть и вдруг понял: а ведь он  жил этим предчувствием  собственной смерти, ощущением и ожиданием вечного покоя. Кульминацией повести является сцена, где  поэт  Коля Гаранькин  оказывается на кладбище  у … «своей» могилы, у «свежего холмика с металлическим новеньким памятником, с которого  весело на Николая  смотрел он сам, молодой, чистенький…» Надеюсь, не утомлю читателя, если далее приведу довольно длинную цитату из повести:  но в том-то и дело, что здесь  он весь перед нами  «журналюга» (его  слово) Кондаков. 

«Ночью было сладко одиноко среди крестов и звезд на небе и на памятниках. Шорохи не пугали – они успокаивали, как бы говоря: вот он, покой твоей душе истерзанной.

Рассвет Николай встречал в окружении массы знакомых и друзей, приютившихся навеки на окраине Загарья. Сколько их, оказывается. Здесь легло за всего-то несколько последних лет! Будто мор скосил… И все они ждут тебя, скучают по тебе.  И смотри-ка: вовсе не завидуют, что ты ещё дышишь и шевелишься как-то, скорее жалеют, убеждая: великий смысл в вечном покое.  Если ты его заслужил. А если все только и мечтают  о твоем вечном покое? Наивные в своей злости, не знающие себе цену. Может, мудрость спасительная, умиротворяющая приходит к человеку лишь после  его собственных похорон? В том-то, наверное, и заключается высшая тайна, что не дано пережить человеку свою смерть и свои похороны…»

Между мифической смертью героя повести и реальной смертью автора  промежуток времени в десять лет. И именно это десятилетие стало, пожалуй, самым ярким, самым значимым  в судьбе Сергея Григорьевича Кондакова.

«Судьба распорядилась так, писал  он в своей автобиографии, что жизнь моя связана с тремя высокими берегами над четырьмя реками. Первый – Нижегородский откос над Окой и Волгой; второй, на котором вырос, - берег над Камой в Перми; третий, на котором прожил уже больше тридцати лет, - высокий берег над Тешей в благословенном Арзамасе. Это никакая не мистика, это – нечто, что заставляет относиться  ко всему, что делаешь, как-то по-особому…»

Сергей Кондаков родился в городе Горьком 28 июня 1955 года в рабочей семье. Хотя корни по материнской линии были крестьянские – из села Крутой Майдан. Отец же родом из Перми, куда семья и переехала в конце 1950-х годов. Здесь окончил школу и начал трудовую деятельность слесарем-инструментальщиком на велосипедном заводе. Активно участвовал в художественной самодеятельности, сотрудничал с местным телевидением. «Мне повезло, - читаем мы в автобиографии, - и я благодарен судьбе за то, что Господь дал мне возможность прикоснуться к Искусству (не просто лицедейству, а по-настоящему русскому театральному). А повезло, считаю, потому, что в Пермском Дворце пионеров в начале 70-х годов очень плодотворно работала драматическая студия, которой руководил артист и режиссер Константин Алексеевич Березовский, снявший в начале 60-х телевизионный фильм «О жизни Ивана Семенова, второклассника и второгодника…» Именно он, любимый наш учитель и педагог, прекрасный друг и старший товарищ, Константин Алексеевич, заложил, по крайней мере,  в меня, эти задатки и задачи, от которых я уже уйти не смог, куда бы меня ни забросила судьба. А главное – дал отличную профессиональную базу для дальнейшей моей работы в журналистике, газетах, радио, телевидении…»

А забросила его судьба в 1975 году в Арзамас. Молодой, но уже семейный, начал здесь работать слесарем-ремонтником в городской типографии, чтобы быть поближе к редакции газеты «Арзамасская правда». И это было правильно – за три года работы сумел освоить все виды полиграфической деятельности, познакомиться с арзамасскими журналистами и литераторами. Это же помогло познакомиться и начать работать под руководством одного из замечательных поэтов Земли нашей Русской Николая Рачкова.  Именно он пригласил Сергея в 1978 г. на работу редактором заводского радиовещания, которое находилось в ведении редакции многотиражной газеты «Новатор» Арзамасского приборостроительного завода, редактором которой был Николай Борисович. Этот завод, его удивительный коллектив, множество друзей, которых молодой журналист  тогда обрел, стали для него  настоящей школой жизни. 

После окончания заочного отделения факультета русского языка и литературы Арзамасского государственного педагогического института им. А.П.Гайдара Сергея  призвали  в Советскую Армию, в 27 лет (старик, по солдатской мерке), о чем, однако, по его же словам,  нисколько не пожалел, «потому что, во-первых, получил Святую Присягу на Мамаевом Кургане в г. Волгограде; во-вторых, сумел переосмыслить и осмыслить все, ради чего жил и пытался творить».

После армии работал в «Арзамасской правде» ответственным секретарем, редактором многотиражной газеты завода радиодеталей «Импульс», собственным корреспондентом областной газеты «Нижегородские новости». Именно в эти годы в полном объеме раскрылся его талант литератора и журналиста. Он стоял у истоков авторского телевидения в городе, являлся сценаристом и режиссером видеофильмов о духовной истории Арзамасского края.

Свое вхождение в литературу Кондаков начинал с поэзии, однако в полной мере его талант проявился в прозе. В 1980 году он принимает участие в семинаре молодых горьковских писателей, где его творчество получило высокую оценку. Руководил семинаром  один из старейшин Союза писателей Семен Иванович Шуртаков. Человек удивительный. Как и Сергей, с крестьянскими нижегородскими корнями, из-под Сергача. Талантливый писатель, публицист, литературный критик, педагог, общественный деятель. В том числе и его великими стараниями в России утвердился наш национальный  праздник  - День славянской письменности и культуры.  А крепость в нем какая – и духовная, и физическая! В свои 90 лет Семен Иванович  каждый год  едет из Москвы к себе на родину, да и к нам  в Арзамас частенько наведывается, чтобы друга своего Александра Ивановича Плотникова навестить, со студентами пединститута встретиться. Одним словом – мэтр. А лучше по-русски – Учитель! Ибо для Шуртакова родное Слово свято, он категорически не терпит всяческих языковых диверсий, малейшего небрежения к  русской природной речи. 

И Сергею  повезло, что «редактировал» его первые творческие опыты именно Семен Иванович Шуртаков. Впрочем, не только первые: теплые, дружеские отношения с наставником сохранились на все оставшиеся годы. «А еще среди своих наставников имею честь считать Николая Борисовича Рачкова, Александра Ивановича Плотникова, Валерия Анатольевича Шамшурина и друзей из нашей писательской  организации Нижегородской области, среди которых и Петр Васильевич Еремеев». Это тоже из автобиографии. Обратите внимание: не просто считаю, а имею честь считать. И это не просто литературный изыск, это – позиция. Из всех названных в Арзамасе, после смерти Петра Еремеева, остался лишь Плотников. Вот к нему всегда и шел Кондаков в трудную («Не завыть бы от передряг…») минуту: за дружеским советом, порой за «кредитом», а чаще всего – просто поговорить, открыть свою душу близкому человеку…

Первый рассказ Сергея Григорьевича «Китайская стена» увидел свет в 1990 году: в Горьком, в Волго-Вятском книжном издательстве вышел коллективный сборник молодых литераторов «Погода на завтра». Позднее в Н.Новгороде и Арзамасе выходят его повести «Прохожий», «Потерянный», «Рок-н-ролл» в белых тапочках». В московском журнале «Мы» печатается  повесть «Крах фирмы ПоНеус». А к его 50-летию пединститут делает замечательный подарок – издает солидный однотомник  прозы «Случайные попутчики». Но вот что любопытно:  обычно авторы называют свои сборники по заглавию одного из ключевых произведений. Почему Сергея это не устроило, - уже не спросишь, а тогда  в суете  как-то не сложилось. Впрочем, разве только здесь  не сложилось-не успелось. Сколько других  вопросов осталось теперь без ответа. Ведь когда человек рядом, ежечасно, ежедневно, то он  кажется бессмертным: куда спешить, не обговорили сегодня – будет завтра, ну, а нет – так послезавтра. Это ведь только в пословицах всё мудро и просто. Только вот жить по пословицам  что-то не получается. 

А  случайные попутчики – их всегда вокруг много: бегут рядом, поддакивают, вроде бы – и единомышленники, и истинные радетели  за Землю русскую. А когда от Слова к Делу – их и нет уже: по другой дороге бегут, другую землю славят. За что, скажите, столько злобы и язвительной иронии выплеснуто на беззлобного Сережу Кондакова в мемуарах  Марка  Бакунина, живущего ныне в Штатах, но издавшего свою книгу  в Арзамасе под названием «Как на духу». Если уж действительно как на духу: сколько лет бок о бок они работали в той же «Арзамасской правде»… А теперь: вот, мол, слышал, Кондакова в Союз писателей приняли, только чему удивляться - туда сейчас любого возьмут. Впрочем, делать рекламу случайным попутчикам в мою задачу не входит. Тем более что сам Кондаков в эту людскую «категорию», к счастью, никогда не входил, а в писательское сообщество его приняли вполне заслуженно.

Творчество было для него главным делом жизни. Но его энергии хватало и на общественную деятельность. Как истинный патриот он участвовал в работе Конгресса Фронта национального спасения в Москве, входил в правление Нижегородского отделения Международного фонда славянской письменности и культуры, в Правление Нижегородской организации Союза писателей России, был Председателем Арзамасского отделения областной писательской организации, заместителем секретаря городского отделения Союза журналистов России.

Последние восемь лет своей жизни Сергей Григорьевич работал в редакционно-издательском отделе своего родного  пединститута. Казалось бы, работа далеко не творческая: много ли радости в редактировании чужих рукописей. Но надо было знать Кондакова! Оказавшись среди друзей и единомышленников (еще по «Русскому клубу» - городскому общественному объединению, созданного в начале 1990-х годов патриотически настроенными преподавателями института), он прежде всего решил осуществить свою мечту – начать выпуск журнала. У этой мечты была своя десятилетняя история. Когда в июне 1991 года  вышел первый, «пилотный» номер еженедельника «Арзамасская сторона», среди тех, кто оценил важность этого события, был И. П.Скляров (в те годы - Председатель горсовета, будущий наш губернатор). Вот что он отметил в своем поздравлении: «Думаю, что рождение нового издания – значительное событие в культурной жизни Арзамаса. В нашем городе уже есть целый ряд газет, но теперь впервые появляется ежемесячник культурно-исторического направления, который со временем, возможно, станет журналом». И Иван Петрович не ошибся. 

Сергей, Серега, Сережа, Сергей Григорьевич…  отдавая весь свой талант, всю свою творческую энергию укреплению авторитета родного института как духовно-просветительского центра российского масштаба, он ушел из жизни в расцвете сил, полный планов и идей. Человек великого бескорыстия, доброты и жертвенности.  Обычно, когда с близким человеком расстаешься  в этом мире навсегда, грустно бывает оттого, что больше не поговоришь с ним. Но с Сергеем Кондаковым всё иначе. Остались его рассказы и повести: открой в любую минуту - и ты  услышишь до боли знакомый  голос. О его книгах  удивительно точно написала Ольга Широкова: «И, может быть,  стоит еще раз перечитать книги Сергея Кондакова (читая медленно, вдумываясь в смысл каждого слова и каждой строки, читая и между строк тоже), чтобы наконец-то  разобраться в жизни и в себе – и окончательно определить свое главное место в этом городе и свою ответственность за него. Попытаться понять, как  же нам  жить в этом городе – и в самой России».

 

Борис Кондратьев 

Доктор филологических наук

Член Союза писателей России