top of page

Александр Люкин. "Жизнь" (стихи)*



Раздумье

Все мы теперь
Друг за друга в ответе,
Все мы в земле 
Утопаем по пояс.
Слесарь не может
Прожить на свете,
О трактористе
Не беспокоясь.

Если колхозник,
Работая лето,
Осенью мало
Получит хлеба –
Кажется мне:
Виноват я в этом,
Хоть никогда я 
В деревне не был.

Буксирчик

Буксирчик мал, смешон, пузат,
А две здоровых, долгих
Баржищи тащит за канат
По середине Волги.

Захомутался в черный дым,
Огни-глаза таращит,
Лунища плавает над ним,
А он пыхтит да тащит.

Навстречу скорый пароход –
Куда какая сила!
А он ему как заорет:
– Держи правей, верзила!

И белый пар под этот крик
Махнул, как шарф за шею.
Не спорю, мол, что ты велик,
Да только не робею…

И снова мал, смешон, пузат,
Он две здоровых, долгих
Баржищи тащит за канат
По середине Волги.

Богатырь

Сожгли однажды на костре,
Изгнали, прокляли, отпели,
Зимой, в метельном феврале
Его убили на дуэли.

Сковали, бросили в тюрьму,
Водой облили средь мороза,
Всадили в спину нож ему,
Столкнули в топку паровоза.

И все твердили: «Ну, конец!»
И было им, убийцам, нечем
Понять, что у него сердец,
Быть может, миллион. Он вечен.

Волга

Гой ты, Волга-река!
Я тебя обидел:
Жил я рядом с тобой,
А тебя не видел.

Как слепой, проходил
По твоим откосам,
По крутым берегам,
По песчаным плесам.

Не глядел на твои
Воды без предела,
Величавость твоя 
Сердца не задела.

А расстался с тобой –
Вспомнил все, что было –
Ты под сердце мое
Волны подкатила.

Звезды

Коль постигнет в делах неудача,
Больно сердце забьется в груди –
Посиди. Ведь нельзя же иначе.
И на звезды в ночи погляди.

Льется свет их спокойно и строго.
Где числу их найдешь ты предел?
Их так много, так много, так много,
Словно в жизни несделанных дел.

Тропка

Нарушая все законы,
Напрямик, а не в обход,
Сквозь забор, через газоны
Тропка ринулась в завод.
Ей и штрафами грозили,
Не велели тут идти,
Ей большие ямы рыли
На пути.
Непокорно и упрямо,
Через штрафы,
Через ямы,
Как стрела,
Быстрее,
Прямо
Тропка все летит,
Все зовет людей работа.
И, расчистив поутру
Путь к заводскому двору,
В том заборчике дыру
Переделали в ворота.

Знать, вмешался умный кто-то.


Лошадь

Если тихо везла –
Били ее,
Просто со зла –
Били ее,
За скрип колеса –
Били ее,
Не хватало овса –
Били ее.
Били ее так,
Без причины,
Парни, бабы, мужчины.
А она все везла и везла.
Бедная кляча!
Уж такая была –
Не могла иначе.

Дедушка

Двести пар лаптей износил,
Сто посконных штанов.
Все отдал, сколько было сил,
За триста обнов.

Дедушка,
А что же ты видал?
Радовался чему?
За что трудился,
За что страдал –
Не пойму.

Правда, хлеба кусок
Слаще меда был,
Правда, квасок
Ты очень любил.
Радовался,
Если кобылка здорова,
На зиму дров наколол.
А вбил в огороде кол –
Тоже обнова.
И считали тебя в селе
За богатого человека.
Дедушка,
Или уж таковы
Масштабы вашего века?


* * *

Говорят, что с фронта он пришел
Хмурый, неприступный и тревожный:
Только тронь – взрывается, как тол,
Мол, с таким работать невозможно.

Больно уж в суждениях быстры.
Мы-то ведь на фронте тоже были
И из тола делали костры
И спокойно валенки сушили.

* * *

С прилавка упала картошина,
И я вспотел.
Ох, как я тогда был голоден,
Как есть хотел!

Желудок мой в муках корчился,
Он орал.
Он ссохся. И я не выдержал,
Я украл.

Лет по пят тогда сидели
С такой виной.
Мы эту картошину ели
Вдвоем с женой.

Красавица

Шла с ведерком
Из крайнего дома, бывало.
Каждый видел в поселке
Красавицу эту не раз.
Всем, кто слышал ее,
Звонких песен хватало,
Всем хватало весны
В синеве ее глаз.

Не пройти стороной,
Разминуться немыслимо взглядом, –
Так манил и тревожил
Души ее нежный огонь.
Оттого-то однажды
И встал с ней на улице рядом
Кто-то жадный и строгий
И крикнул всем прочим: – Не тронь!

Стал ревниво за ней он
Доглядывать в разные щелки,
Запретил он шутить и смеятьс
Жене молодой…

И не стало красавицы
В нашем притихшем поселке,
Лишь еще одна баба,
Сутулясь, проходит с водой.

 

* * *
Ночь,
Окно очерченное резко.
Голоса подвыпивших парней.
Ярко пламенеет занавеска,
И две тени мечутся по ней.

Черные.
С лохматыми чубами…
Перебранка,
Спор ли деловой?
То одна смешно частит губами,
То трясет другая головой.

И когда почти что носом к носу
Вдруг слепая ярость их свела,
Нежная,
Рукой откинув косы,
Третья тень к ним бымтро подошла.

Дружбой ли,
Любовью ли влекома,
Голова прильнула к одному,
Повернулась,
Подошла к другому,
Воротник поправила ему.

И ушла, куда ей было надо.
Где же спор?
И был он или нет?
Две мужские тени встали рядом
И глядят ушедшей тени вслед.

* * *
Из-под камушка струится
Расхрустальная вода.
– Дай же, дай же мне напиться,
Синеглазая беда!

Дай напиться, освежиться.
Слышишь: сердце ёк да ёк!
Погоди же торопиться –
Ты чиста, как ручеек.

И в ответ: – Попей дорожный
Только – девушку прости –
Будь чуть-чуть поосторожней,
Ручейка не замути.

Вечером

Вечером
К соседке под окошко
С дальних улиц
Подошла гармошка.

Тихо, нерешительно 
Запела –
Выходить на улицу
Велела.

Но никто гармошку
Не услышал,
Не ответил,
Трепетный не вышел.

И в тиши,
Где все давно уснуло,
Было слышно,
Как она вздохнула.

Глаза

Ух вы, чертовы глаза,
Черные, колючие!
Всё хотите вы сказать,
Что вы в мире лучшие.

Не люблю вас, не ценю –
Вы на горе созданы.
Я покой в душе храню –
Мне любить опоздпно.

У меня виски седы.
Нет в вас капли жалости!
Три шага мне до беды,
Два шага до старости.

Не люблю! Уйдите прочь!
Вы на горе созданы!..
Ах, какая нынче ночь,
А любить опоздано.

* * *
Ничего не выйдет. Знать,
Чувства мыслью не измеришь.
– Не люблю, – хотел сказать,
Да, гляжу, ты не поверишь.
А поверишь – не уйдешь,
А уйдешь – так мне оставишь
Взгляд, которым ты лукавишь
И покоя не даешь.

Наська

Ах, Наська, Наська, девка неразумная!
Неужто нету лучше женихов?
Скажи, ну с кем ты, Наська, ночи лунные
Шатаешься до третьих петухов?

Лицо его осыпано веснушками,
На всю округу первый шарлатан.
Смотри же, Наська, синий с завитушками
Держи покрепче новый сарафан.

Ему ничто с любым бугаем справиться,
А ты хрупка. Ну что нашла ты в нем?
Ах, Наська, Наська, сельская красавица!
Смотри же, доиграешься с огнем!

Уходит Наська в ноченьку медовую,
Глаза у Наськи звездами блестят.
И охают вослед седоголовые
Старухи, поумнев под шестьдесят.

У колодца

Воды студеной зачерпнула
В колодце мелком за избой,
Потом в колодец заглянула –
И вот любуется собой.

Нахмурит брови,
Улыбнется,
Глаза скосит,
И в бок рука,
И, вздыбив ситчик,
Выдается
Под ним два острых уголка.

Девчонка, отродясь, едва ли
Знавала, с чем любовь едят.
Куда же парни запропали,
Что на нее не поглядят?..

* * *
Как это устроена
Интересно жизнь!

Вперегонки бегали,
Спорили, дрались,
И купались с ней мы
У прибрежных ив,
Платье и штанишки
Вместе положив.

А потом вдруг синий
Вечер и луна…
Поглядела молча на меня она…
И смутились оба,
Краской залились…

Как это устроена
Интересно жизнь!

 



Одинокая

Пришла с работы,
Пол подмыла,
Белье отгладила –
И вот в колени руки положила
И отдыхает у ворот.

А вечер синий,
Синий-синий, и тишина.
И слышно ей:
Не то в ольхе,
Не то в малине
Тихонько щелкнул соловей.

И в синеву
Несутся звуки.
Повисли в воздухе,
Дрожат…
Душа взволнована,
А руки
Еще спокойнее 
Лежат.

Гражданин с кошелкой

Иваныча обманули
На пять копеек в буфете.
«Буфетчик, конечно, жулик,
И жулики все на свете.

Плохое все в магазинах:
Консервы плохи и вина,
И пиво не то в корзинах –
С водою наполовину.

Плохое сукно и ситцы,
И нет красоты в одежде.
Такое и не приснится,
Какое все было прежде.

И люди были умнее
И совестью были чище.
А нынче начальство греет
На взятках свои ручищи.

Сидят за столом как боги,
За справкой – иди с поллитрой.
Народ пошел кривоногий,
Мелкий, пузатый и хитрый…»

И смотрит Иваныч волком,
А крики к ушам подплыли:
– Эй, гражданин с кошелкой!
Вы сдачи пятак забыли!

Счастье

На всю семью она стирала,
На всю семью она варила,
И если тяжело бывало,
То никому не говорила.

Сама что приходилось ела,
Других накормит –
И гордилась,
Благодарят –
Она краснела,
Дают подарок ей –
Стыдилась.

И если чем поможет детям,
То просветлеет от участья.

Бывает же на белом свете
Красивое такое счастье!


Вечерняя беседа

...........................Жене Шуре
Сложна, сынок, бывает жизнь,
Давай-ка, милый, ляжем,
Ты только за нос не держись,
Ведь он не ручка, скажем.

Малыш, твой батька целый век
Мечтает стать поэтом.
Он непрактичный человек,
Скажу я по секрету.

Он забывает о дровах,
Цены на хлеб не знает.
Жена его ругает – страх!
На разум наставляет.

Да только что его ругать?
Коль вдохновенье сгрудит,
То снова, надо полагать,
Он о дровах забудет.

* * *

Плывут караваны седых облаков,
И дождик нет-нет да и брызнет.
Пузатой земле, чай, не больно легко
Рожать столько трепетной жизни.

Рев, щебет и говор – не видно конца.
Но вот с полуночного неба
Луна все глядит и глядит в пол-лица
И с завистью думает: «Мне бы…»

Да только на счастье чужое глядеть –
От этого слаще не будет.
Ах, как надоело ей в девках сидеть –
Не знают, наверное, люди!

Девчонка

Девчонка на дороге плачет
Взахлеб,
И слезы будто град.
А отчего бы?
– Не иначе,
Ушиблась, –
Люди говорят.

Прошла всего одна минута.
И вот она же чешет лоб.
И, показав язык кому-то,
Уже смеется,
Да взахлеб!

Слезинок даже не утерла.
Теперь пойми ее поди.
Видать, что у нее по горло
И слез, и смеху впереди.

Весенний дождь

Вот это дождик!
Ну и жарит!
Хлещи, хлещи, подлец,
Хлещи!
Гроза как хряснет,
Как ударит,
Как в небе что-то
Затрещит!
И сразу
Потемнели дали –
Кругом ни неба,
Ни земли.
От луж
Мальчишки побежали,
Позорно
Бросив корабли.

Тень

Смешная тень:
Шла по жнивью,
Травой,
По острым шла камням,
Не отставала.

Но только грянул 
Гром над головой,
Не светит солнце мне –
Ее как не бывало.

Зависть

...................Н.Г. Бирюкову
Если меня любили –
Били,
Ругали.
И правда, любили,
Не лгали.
Хорошего мне хотели.

А я 
Носил синяки на теле,
А я
Исправляться клялся.
И правда
Исправлялся.

Я был благодарен:
Меня не изгадили.
Но раз
Позавидовал лошади,
Которую гладили.


Зимний вечер

Стукает и стукает
Вьюга за окном,
А ее, колючую,
Не пускают в дом.

На окошко кинется,
Примется реветь –
В феврале-то холодно,
Неуютно ведь.

Жарко печка топится,
Хорошо в дому.
В сердце много жалости –
Не поймешь к кому.

Воробей

Прыгает, щебечет
Возле голубей
Маленький, задорный
Серый воробей.

Там, где многолюдно,
Голуби снуют.
Все их уважают,
Все им подают.

Воробей напомнит:
– Вы чево? А я? –
Но не любят вовсе
Люди воробья.

И летит он вором
К голубям в песок
И хватает самый
Лакомый кусок.

* * *

…А где ты, милый,
Душу расплескал?
Дороги-то твои
Ровны ведь были.
Их подметали в ночь,
Когда ты спал,
Когда ты нежился,
Их чистили и мыли.

А где ты нервы,
Милый, расшатал?
Пока сидел ты
В школе на уроках,
Мать слезы вытерла,
Чтоб ты не знал,
Что есть нужда
И что она жестока.

Ты обругал ее,
Старуху мать.
Ну что же,
Видимо, не мог иначе.
Ложись, сынок,
Ложись спокойно спать, –
Когда уснешь,
Пускай она поплачет.

Скупой

Был смешной у меня сосед:
Белобрысый,
длиннущий,
тонкий.
Скромно, даже бедно одет,
Скудно ел и копил деньжонки.

Все мечтал он: «жениться бы вот…
(В сундуке кошелек хранился).
Да жена… Детишки…
Расход».
Думал, думал – 
и не женился.

«Хоть купить бы велосипед,
Все б, глядишь, в выходной проехал».
Думал, думал
и молвил: – Нет,
Не куплю, дорога утеха.

Раз задумал сходить в кино,
За билетом уже тянулся…
«Хоть не дорого, вроде, 
но…»
И от кассы домой вернулся.

На погост он 
Поплыл бедняком.
Два племянника рыжих 
кротко
Разлучили его с кошельком
И полмесяца пили водку.

* * *

– Не ходи купаться,
Там утонешь,
Схватишь насморк
Ты на сквозняке,
Плаксой не дразни
Соседку Тоню,
Не скандаль
И не дерись ни с кем.
Не кидайся,
На сарай не лазай,
Черепки
В кармане не носи,
Не ходи по лужам
И по грязи,
Сесть в автобус –
Боже упаси!

Все сказала,
Гребнем причесала
Волосенки
Божьему рабу.
А под вечер
Возвратился малый
Весь в грязи
И с шишками на лбу.
Он купался,
Он нырял и плавал,
Славно дрался,
Лазал на поветь.
За такие
Игры и забавы
Можно и мораль
Перетерпеть.

Жена

Бог наказал
Мою жену,
Знать, за грехи,
Что я пишу
Короткие стихи.

Как попишу,
Гляжу,
Собрав листочки,
Жена заботливо
Считает строчки,
Вздыхая
На зачеркнутых местах.

И так ей радостно,
Что страх,
Коль попадет листок,
Где я черкал пореже.

А строчки
На семи листах
Одни и те же.

Талант

Работал,
Когда голова болит,
Усталость проклятая
С ног валит,
Когда из-под ног
Ускользает земля,
Когда на питание 
Нет ни рубля.
Работал так,
Что из носа кровь,
Не выходило –
Работал вновь.
Преодолел
Миллион помех.
Когда ж наконец
Пришел успех
И вытирал
Десятый пот –
Сказали люди:
– Талант!
Везет!


* * *

Отпылылы лампа,
Отгорела.
Стало жутко
В темноте без дела.
В душу мне
Заглядывает старость:
Много ли там
Горючего осталось?

Мишка

Штопает мать
Голубые штанишки
И напевает
Тихонечко Мишке:

– Вырастешь, Мишка, 
Большой-пребольшой,
Сильный, красивый
И добрый душой.

Будешь строителем
Иль комбайнёром
И перестанешь
Сигать по заборам.

Ципок не будет,
Сопельки утрешь.
Девки увидят:
«Ай, парень хорош!»
И подойдет тут
Одна раскрасавица!..

Мишка сидит без штанов,
Улыбается.


Тревога

Что-то гладко пишется
И легко творится,
Что-то ровно дышится
И спокойно спится.

И веселость длительно
С сердцем неразлучна.
Что-то подозрительно –
Все благополучно.

* * *

Синица плачет, ветра стоны
И вой,
Листок болтается на клене
Живой.
И надо ж капле разлететься –
Аж свист…
А так похож он был на сердце,
Тот лист.

* * *

Хоть поэт ты маленький,
Не гляди ты вниз,
Вскинь повыше голову,
Пой и веселись.

Соловей ведь тоже
Парень небольшой,
А какие песни,
Как богат душой!

Счастья твоей песенке
И тебе поклон.
Только не старайся
Удивить ворон.

Тучка
Тучки маленькой тело
О солнечный луч зажглось
И сразу позолотело
И все засияло насквозь.

И нам уронила тучка,
Сквозь счастье свое проходя,
Не много, но самых лучших
И светлых капель дождя.


Сундук

Глотает в день по книжке мой сундук:
Про землю, про вселенную, про атом.
Наверно он уж кандидат наук
И дело лишь за аттестатом.

Кошка

Неслышно, мягко прыгнула с сарая,
Прошла по щебню тихо, не шумя,
То нюхала,
Мгновенно замирая,
То шла травой,
Травинки не примяв.

Прошла вьюном по заросли полынной,
Вся собралась…
и прямо на лужок,
в густую вьюгу стаи воробьиной
молниеносный сделала прыжок.

И сразу поняла, что промахнулась.
Тогда под воробьиный гвалт живой
Беспечно позевнула,
Потянулась
И вперевалку поплелась домой.

Соседи

Как приходят с работы соседи мои,
Так садятся играть в домино.
Каждый день, каждый день
все одно, все одно, все одно!
Стук и гром, стук и гром,
как лихие бои.
И откуда у них эта прыть?
Или можно и так, неказисто прожить?
И стареть от чего – все равно?

Ветер


Полно дорог на свете,
Но, сам себе закон,
По ним гуляет ветер,
А ходит прямиком.

Ему ничто заборы,
Его не держат рвы,
Он из таких, который
Не сломит головы.

И шутит он, и пляшет,
И если что не так –
Его не ошарашит
Какой-нибудь дурак.

Ни головою в омут,
Ни по хребтине плеть.
Такому озорному
О нашей жизни петь.

* * *

За хлеб, за соль
Спасибо говорят,
За деньги,
Что давали вы кому-то,
За добрую улыбку,
Теплый взгляд
И за совет в тяжелую минуту.

За ту любовь,
Которой на года
Согрели сердце чье-то вы…
И даже
За правду горькую,
Бывает иногда,
Когда пройдет горячка,
Тоже скажут.

Дождик

Полями дождик проливной
Идет, и солнце за спиной.
Он бьет по камушкам, звеня
Он омывает зеленя.

Ему прохожий встретится,
А дождик так и светится,
Шумит, стучит с охотою:
Мол, вот, гляди, работаю.

* * *

Когда писал стихотворенье,
В раздумье голову склоняя,
Казалось, люди с нетерпеньем,
С надеждой смотрят на меня.

Я из-за них к себе был строгим,
Трудясь над каждою строкой,
Я шел нехоженой дорогой,
Обрек себя на непокой.

И если песня не отрада
Тем, для которых сложена,
То мне и радости не надо.
На что мне одному она!

__________________________

* Книга Александра Люкина "Жизнь" вышла в 1963 году в издательстве "Советский писатель" (Москва).

Жизнь

 

Ух,
Какая ты, жизнь, –
Только стук,
Только гром!
На собранье любом
Все вопросы ребром:
Все отжившее смять,
Крепость приступом взять,
Реки вспять повернуть,
В звездный мир заглянуть.
Ух, какая ты, жизнь, – 
Кутерьма,
Круговерть!..
Очень многим пришлось
За тебя умереть.
Умереть, чтоб тебя
Разбудить,
Расковать,
Чтоб живущим опять
За тебя рисковать.


Памятник

Он век трудился, устали не зная,
Век хлопотал в цеху у верстака.
А если бы ему судьба такая,
Что памятник отлили б на века?

Стоял бы он, стеснялся бы кого-то,
Большой, сутулый, воплощенный в медь,
И руки, отнятые от работы,
Так и не знал, куда бы деть.


* * *

Богатыри мы на плакатах,
Мы и в стихах богатыри.
Все хорошо.
Но нам, ребята,
Ведь трудно,
Что ни говори.

Конечно, мы, а не иные,
Льем сталь
И делаем моря,
Но говорить, что мы стальные, –
Бесчеловечно.
Это зря.

Один – поэт,
Другой – ударник.
Чтоб слов на ветер не бросать, –
Ребята,
Мы свои же парни,
Давайте попросту писать.

Что, мол, работа
Есть работа.
Она не только для души.
Порой бывает неохота,
Устал,
А все же заверши.

Двадцатый век,
Он не для дремы,
В нем надо делать чудеса.
Но оттого,
Что не соврем,
На нас не рухнут небеса.

Богатыри мы на плакатах,
Мы и в стихах богатыри.
Все хорошо.
Но нам, ребята,
И трудно, что ни говори.

На пороге профессии

Пилит он с великим напряженьем,
Грудью налегает на тиски,
Кажется ему от неуменья
Руки то длинны, то коротки.

– Ты, Василь Андреич, локоть выше…
Ничего… Пойдет… Наладишь, брат!..
А Василь Андреич и не дышит:
Весь вниманье с головы до пят.

Только выйдут из завода люди,
Поглядят, а ростом Вася мал.
Он, пожалуй, руки мыть не будет:
Еще скажут – в цехе не бывал.

* * *

Не найти другой такой эпохи.
Сам себя я помню тридцать лет.
Видел я, как умирали сохи,
Вижу взлет космических ракет.

И скажу: успехи неплохие.
Хоть всю Землю круглую облазь –
Нет страны, чтоб яростней России
Из развалин к звездам поднялась.

Наказ

Коль скоро хочешь
Стать поэтом,
Коль жил и вырос
Среди нас,
Коль ты помечен
Нашей метой –
Мы вправе
Дать тебе наказ.
Пиши нам правду,
Только правду
Про наше
Про житье-бытье,
Чтоб мы
Читали без досады,
Чтоб сердцем
Слушали ее.
Чтобы как гром
Она гремела,
Чтобы дошла
В любую даль,
Чтоб делу
Так служить умела,
Как нами
Отлитая сталь.

Дорога

Не балована
И не нежена,
Вся истоптана,
Вся изъезжена.
Всю повытерли,
Ископытили
И извозчики,
И водители.
Вечно корчится,
Вечно мается
И лежит в пыли,
Извивается.

Эх, пожить бы ей
Недотрогою!
Да комуж тогда
Быть дорогою?..

Хлеб

 

Молоток рванулся за плечо

И с размаху прямо о зубило!
И еще!
Еще!
Еще!
Еще!
С разудалой медвежьей силой!

Молоток от ярости ослеп,
Молоток оглох от звона стали.
Повторяя:
Хлеб!
Хлеб!
Хлеб
Никому зазря еще не дали!

Так давай!
Давай!
Давай!
Давай!
Он летал,
Он пел разгоряченный!..

Ах, какой же вкусный каравай,
Золотистый,
Только испеченный!

Покой

Молот к наковальне
Прильнул щекой.
Спит цех.
Спит воздух.
Покой,
Покой.

Покой деталей,
Станков,
Колес.
Кузнец получку домой понес.

И льется в горн
Тишина рекой,
Кругом покой,
Покой,
Покой.

Огни потухли,
Сгустилась мгла,
И спать дорога
Во тьме легла.

Лишь
Дома
Дрему
Смахнув с лица,
Готовит ужин
Жена кузнеца.

Любовь кузнеца

Молоток,
От души
С малиновым звоном
Попляши,
Попляши –
Унывать-то что нам!

В двадцать лет кузнеца
Девка полюбила.
Это было вчера,
У калитки было.

Обняла горячо,
Обожгла губами,
И до пяток прошло
Озорное пламя.

Не противься, металл,
Завивайся в кольца.
Ишь, как радость в душе
Звонит в колоколльцы.

Только пот по лицу
Да румянец с пулу.
А любовь кузнецу
Прибавляет силу.

Искры бьют в потолок,
На полу не гаснут.
Все кругом хорошо,
Все на свете ясно.

Попляши,
Молоток,
С малиновым звоном.
Поцелуй-то какой –
Затяжной,
Со стоном.

* * *

Все чаще я заглядываю в лица:
Хочу особенное в них найти.
И не могу никак не удивиться
Тем,
Кто идет со мною по пути.

Я говорю:
Вы космос покорили,
Гордитесь,
Атом вы разъять смогли,
Вы Шолохова миру подарили,
Вы море света на земле зажгли.

Приветливы,
Бесхитростны,
Степенны,
Они мне улыбаются в ответ,цари земли,
Цари самой вселенной,
И ни чего особого в них нет.

Двадцатый век

Где-то молятся богу:
Спаси и помилуй.
Кто-то в новой профессии
Пробует силы.

Где-то деньги с кого-то
Дерут за услугу,
Кто-то жизнь отдает,
Не жалея, за друга.

Этот галстук купил
С голубой обезьяной
И идет кривоногий,
От счастия пьяный.

Рвется атом,
Сердца починяют капроном,
Физик душу распял
Над открытым законом.

Но кому-то уже 
Не хватает планеты,
И в бескрайнее небо
Уходят ракеты.

 

Получка

В очередь подходят и встают
Слесари, безусы, бородаты.
Деньги из окошка выдают,
Трудовую выдают зарплату.

Получил безусый. Хорошо!
И улыбка – до ушей и шире.
И такой из цеха он пошел –
Не найти счастливей в целом мире.

Что там горе! Что ему беда!
Молодость на все рукой махнула!..

Получила деньги борода,
Все пересчитала и вздохнула:

За квартиру, за воду, за свет,
На ведро, на валенки старухе
(Прошлой ночью говорила – нет),
На игрушки внучке-цокотухе.

Уж пойти ли, нет ли на обман?..
Борода решает… брови тучей…
И рублевку сунула в карман
В потайной – на всякий горький случай.

Строители дорог

Утром, камень дробя, состязались,
Все забыв, и под яростный стук
Им большие кувалды казались
Продолжением собственных рук.

А когда отдохнуть захотели
И плелись покурить у реки,
То до самых коленок висели
Их пудовые кулаки.

Родители

Силы на покосе
Измотав вконец,
На крутом откосе
Отдыхал отец.

На его рубашке
Застывала соль,
Желтые ромашки
Врачевали боль.

И вставал здоровым 
Мой родной мужик,
И звенело снова:
Вжик, вжик, вжик.

А когда жестоко
Вновь ему устать,
С квасом издалека
Приходила мать.

Хлеба подавала,
Луку для косца,
Кофтой обтирала
Шею у отца.

И вдвоем косили:
Вжик, вжик, вжик.
Так они и жили –
Баба и мужик.

И в своих забавах
В предвечерний час
На медовых травах
Зачинали нас.

Попутный пассажир

Колдобины.
Кругом вода.
Летит грузовик
Из
Города.
В кабине шофер,
А в кузове дед,
А деду почти
Девяносто лет.

Армяк,
Кушак,
Бороденки клок.
Везет барахлишка
Домой мешок.

Закончат путь –
Будет с деда спрос.
– монету гони,
Борода, аз провоз!

А сколько шоферу 
Заплатит дед –
Или пять монет,
Или шесть монет?

– Шофер-то парень
Простак, видать.
А дам-ка ему
Я только пять.

Дорога – дрянь.
А дождик лют.
Ухабина –
И стоп,
Капут!

Моторный чих,
Бензинный чад.
Между колес
Две ноги торчат.

А ветер-то!
А дождик льет!
Вылазит шофер,
А с шофера пот.

«вот штука-то!.. –
Подумал дед. –
А дам-ка ему
Я шесть монет».

Ах, дедушка,
Не потеха ли?!
– Слезай, борода,
Приехали!

Устал, поди?
Ползи в кровать! –
И не взял шофер
Ни шесть, ни пять.

Размещение рекламы на сайте: pycckoe@list.ru

----------------------------------------------

© 2013-2019, В.В.Карташов. Все права защищены.
Использование информации, содержащейся на сайте, в том числе фотоматериалов, без согласия правообладателя, влечет возникновение ответственности согласно ст. 1250-1252 ГК РФ, ст. 7.12 КоАП РФ и ст. 146, 147 УК РФ

bottom of page