РУССКОЕ СЛОВО

 

22 декабря 2010 года исполнилось 80 лет со дня рождения известной нижегородской поэтессы, заслуженного работника культуры России Лигии Лопуховой (1930–2001). В издательстве «Кварц» в серии «Семейная память» вышла книга «Лигия», автором-составителем которой выступила дочь Лопуховой Ирина Дементьева. 

В 2012 году художественно-биографический очерк «Лигия» был удостоен областной премии имени Максима Горького.

Мы предлагаем вам рассказ о жизни Лигии Лопуховой, написанный Ириной Дементьевой. Дочерью — о матери. Поэтом — о поэте.

 

…Меня не оставляет чувство, что Лигия глядит

на меня издали, и я боюсь сделать что-то такое, 

что могло бы ее огорчить и задеть.

Генрик Сенкевич 

«Quo vadis» («Камо грядеши»)

 

Книги и жизнь

 

Наше время вытеснило из жизни «книжных» девочек и мальчиков.. А жаль. Это были настоящие люди, настоящие граждане, настоящие положительные герои... Воспитанные на лучших образцах литературы, они по примеру любимых персонажей готовы были жизнь отдать за Родину, за свои убеждения...

В середине 1920-х годов медицинская сестра Надежда Кудрявцева приехала в Балахну на комсомольскую стройку. Нет, не бетон мешать и не кирпич класть, а помочь молодым семьям строителей бумкомбината вырастить своих детишек здоровенькими.

А впервые белую косынку и фартук с красным крестом она надела еще в 1918-м, но только попасть на фронт юной сестре милосердия не пришлось: эшелон с добровольцами разбомбили, а ее, раненную, отправили на излечение в Нижний... Там она окончила курсы медработников системы ОММ (Охраны материнства и младенчества) у доктора Пальмова и поехала в Балахну организовывать первые женские консультации и молочные кухни...

В Балахне она встретила и своего будущего мужа — помощника прораба на строительстве ГОГРЭС Петра Лопухова. Только сначала она увидела его во сне, гадая на Святки... Как складывалась их жизнь — осталось тайной, куда он исчез — тоже неизвестно, в то время многие люди пропадали бесследно, и об их судьбе предпочитали не спрашивать... Говорят, он так и не увидел свою дочь, родившуюся на исходе 1930 года. И уж наверняка не он выбирал имя для своего ребенка.

«Старорежимные» имена не пользовались тогда успехом у продвинутых родителей. Детей называли по-новому: расцветали Розы и Октябрины, готовились к труду и обороне Спартаки, Кимы и Рэмы, высокий идейный уровень поддерживали Нинели и Владлены...

Имени «Лигия» в этом списке нет. Но нет его и в православных святцах!

Странным образом в сознании молодой медсестры из рабочего поселка Правдинск Балахнинского бумкомбината соединились времена императора Нерона, гонителя христиан, с ее собственным временем — эпохой поголовного атеизма... А может, и не думала она вовсе об исторических параллелях. Надежда Лопухова верила в Бога и любила читать... Именем любимой литературной героини (христианки Лигии из романа Сенкевича «Камо грядеши») она и назвала свою дочь.

Таким вот причудливым образом проросла ее тайная вера, доставив впоследствии немало хлопот паспортисткам и прочим канцелярским работникам...

 

«Капитан Немо» и его команда

 

Как и ее мама, Лигия (а тогда ее звали просто Лилькой) была страстной книгочеей. А еще – любительницей приключений и признанным капитаном команды ребятишек с улицы Медиков, что упорно готовились на Волге к кругосветным морским путешествиям: учились грести, плавать, нырять. У них был свой вахтенный журнал, открывавшийся стихами Лилькиного сочинения: «Быть моряком желаю я. И это будет точно. Хоть жизнь морская и трудна, швартуюсь к морю прочно!»

Подписывалась она именем своего любимого литературного героя – «капитан Немо», а всем нарядным платьям предпочитала матроску.

Я росла угловатой, ершистой девчонкой

И грозою мальчишек, на суд очень скорой.

Время было такое, когда утонченность

И изнеженность смертным считались позором.

Мы убежища рыли. И в сохи впрягались.

В деревнях на картошку платьишки меняли.

Мы кололи дрова. Над бельем надрывались.

И коней госпитальных в ночное гоняли...

1941 год. Массовым тиражом опубликована повесть Гайдара «Тимур и его команда». Друзья читали ее вместе, обсуждали и очень хотели немедленно начать делать что-то важное и полезное для людей, как и герои книжки. Такая возможность им представилась очень скоро.

Первой в Правдинске «тимуровской команде» было доверено помогать при организации эвакогоспиталя. Дети собирали по окрестным деревням постельное белье, посуду, книги. Помогали обрабатывать госпитальные огороды, собирали лекарственные травы, писали под диктовку раненых письма их родным, читали книги, устраивали концерты.

«Пионерская правда» писала тогда: «Тысячи и тысячи пионеров и школьников взяли пример с Тимура и его товарищей и благородными делами помогают старшим в суровой борьбе с фашистскими разбойниками».

 

«Спасибо, тимуровцы!»

 

Но еще тысячи подростков из тыловых городов, читая о подвигах героев-бойцов и своих сверстников, мечтали в те годы попасть на фронт. «Каждый настоящий патриот должен быть сегодня на передовой» – так думали эти «книжные» мальчики и девочки. И они стали строить буер – деревянную конструкцию, поставленную на новые Лилькины коньки, которая под парусом должна была домчать их по ледяной Волге до самого Сталинграда...

Только там наша армия победила и без их поддержки. А вот раненые в госпитале и одинокие старики в помощи нуждались больше. И когда комиссар госпиталя со сцены Дома культуры, где этот госпиталь размещался, произнес: «Спасибо вам, тимуровцы!», они поняли, что уже чуть-чуть повзрослели.

...Помню я лица, внезапно ставшие

Такой удивительный свет излучать!

И слово,

к жизни людей возрождавшее.

...В тот день я стихи начала писать.

«Жизнь была так наполнена, что трудно представить сейчас, как успевали мы готовить уроки, справляться с домашними делами, дежурить во время ночных воздушных тревог вместе со взрослыми на крышах и жить при этом пусть и не очень легкой, но все же детской жизнью, где были и игры, и дружба, и книги» (из автобиографии Лигии Лопуховой). А еще были голод, малярия, воспаления легких и прочие страшные атрибуты, с которыми к ней тогда подступала смерть...

Трудны те дни...

Но как клинок, родившийся в огне,

Огонь высокий помнит неизменно,

Так этим дням я тоже знаю цену.

Они для жизни дали силы мне.

Приказ: женщин не брать!

И все же «капитан Немо» не был бы капитаном, если бы не отправился поступать в речное училище в 1945 году. Но... в этом же году вышел приказ: женщин на учебу больше не принимать. Это был крах детской мечты. Разочарование могло подкосить кого угодно, но не ее. Она окончила школу, работала пионервожатой, лаборанткой на бумкомбинате, воспитателем молодежного общежития...

А потом поступила учиться на зубного врача – было тогда в Горьком такое училище. По распределению поехала в Анопино Гусь-Хрустального района Владимирской области. Понятно, что в послевоенной деревне (с громким названием «рабочий поселок») зубному врачу пришлось не только зубы лечить. Именно тогда ей довелось осуществлять то, что сейчас подразумевается под деятельностью врача общей практики – лечить общие болезни, резать «аппендиксы», принимать роды... А что было делать, если больше некому? «Капитан» не должен бояться брать ответственность на себя. Так за пять лет она заработала авторитет, приобрела новых друзей. Встретила и свою любовь. А когда лейтенанта Геннадия Дементьева направили служить в Горьковскую область, поехала вместе с ним – к маме, рожать.

А еще именно во владимирской областной газете были опубликованы ее первые стихи и заметки. После участия в совещании молодых писателей Лигия Лопухова была принята в члены Владимирского областного литературного объединения. В 1957 году литобъединение дало ей рекомендацию в Литературный институт им. М. Горького.

 

Поэзия с молоком

 

«Уважаемая Лигия Петровна! Срочно авиапочтой высылайте документы! Вы прошли творческий конкурс и допущены к вступительным экзаменам!» Это письмо из приемной комиссии литинститута застало ее уже в родильном отделении. А там все складывалось не так уж и гладко: сказались последствия голода и болезней военных лет. Но она снова сумела отогнать смерть. И с двухнедельной дочкой на руках в сопровождении мамы она отправилась поступать в институт. Остановились у маминой сестры, в тесной московской коммуналке. С утра Лигия читала учебники и кормила ребенка, потом сцеживала грудное молоко для следующего кормления и уходила сдавать экзамены. Так что любовь к литературе мне довелось впитать буквально с материнским молоком.

 

У штурвала

 

Литинститут, семинары, встречи, друзья, жадное – взахлеб! – творческое общение: наконец она попала в свой океан! А еще учеба у мастеров, обретение духовного наставничества Ольги Берггольц... К ее трагической женской судьбе, к нравственной стойкости, возвысившей Берггольц до вершин поэтического подвига, у Лигии было особое отношение. Именно к этой поэтессе обращалась она потом в стихах: «Благослови на мужество меня, как старшая в воюющем отряде...»

Скоро семья, следуя служебному назначению мужа-офицера, переехала в Горький. Работу журналиста Лопухова начала в газетах «Клич пионера» и «Ленинская смена».

Из юбилейной (1989 г.) справки бюро писательской организации: «Здесь она становится признанным «капитаном» молодой поэтической команды... она, по сути дела, «открыла» для читателей таких поэтов как Ю. Адрианов, В. Кумакшев, В. Шамшурин, Ю Уваров. Молодежная пресса, студия телевидения, газета «Горьковский рабочий» – всюду, где бы ни работала, Лигия Петровна была инициатором интересных и значительных дел, получивших широкий общественный резонанс». Поэтические турниры, «Клуб рыцарей книги», «Дни поэзии» на страницах газет... Литературная работа и журналистика взаимно дополняли и подпитывали друг друга, принося огорчения и радости...

 

Строка становится судьбою

 

Шесть поэтических сборников вышло у Лигии Лопуховой с 1966 по 1990 год. И во всех книгах определяющей была тема войны, лучшие стихи, казалось, были «родом из детства». Великая народная трагедия сформировала целое поколение «детей войны» – людей стойких, но с обожженной душой. И лучшие из них всегда поверяли свою жизнь мерой высокой нравственности военного времени...

Вот почему, когда в окно стучится

Какая-то неясная беда,

Я чувствую в себе решимость птицы,

Крылом готовой сбить огонь с гнезда.

И беда постучалась. В жизни каждого человека неизбежно наступает «возраст потерь», когда «друзей редеет щедрое наследство». А уж ей доставалось всегда, как она говорила, по полной программе... В 1977 году погиб муж, не дожив и до 46 лет.

Как в крике чайка — стыну над водою

Горючей неутешною вдовою.

Беда взяла тебя, а не война,

Но спишь ты под такою же звездою...

Говорят, смерть не за горами, а за плечами. И с этих пор она постоянно напоминала о себе...

И, может, я чего-нибудь и стою,

Коли жива еще до этих пор.

 

Делай, что должно...

 

В этом же году она пришла в Волго-Вятское книжное издательство главным редактором. И это опять обернулось заботой о собратьях по перу. Сколько мудрости, терпения, взвешенной требовательности нужно было иметь! А еще – умения разглядеть талант, вовремя поддержать его.

Не обходилось и без «начальственных окриков». Когда Союз писателей рекомендовал к изданию первые книги участников областного молодежного творческого совещания, среди рукописей была и моя. А несколько раньше в ВВКИ была издана первая книга моего будущего мужа Сергея Карасева. Семейственность тогда в творческих профессиях не поощрялась. О чем Лигию Петровну и предупредили в одном из высоких кремлевских кабинетов (что, естественно, не прибавило ей здоровья...).

Но уже наступали новые времена. И с легкой руки (и путем нелегкого труда) главного редактора ВВКИ к читателям пришли книги М. Булгакова, И. Ефремова и других замечательных писателей в полном, не искаженном цензурой объеме, целые серии русской и зарубежной классики, приключенческой литературы и фантастики... И много еще интересного она могла бы сделать, если бы не государственный кризис и не развал издательства...

Жизнь повернула в сторону «рынка», в котором не находила себе места неподкупная душа поэта. Да и поздно начинать новую жизнь, имея за плечами 40 лет трудового стажа...

Не раз уже было замечено — стоит человеку уйти на пенсию, тут же на него набрасываются все дремавшие прежде недуги и невзгоды. Но закалка всей трудной трудовой жизни не давала ей опустить руки. Она по-прежнему была капитаном и отвечала за свою команду... К тому же у нее был внук, был сад и было творчество! «Капитан Немо» не покинул своего корабля. И мужество, на которое она просила благословения у Ольги Берггольц, не оставляло ее до последнего дня. А мужество состояло в том, чтобы продолжать жить и выполнять свое предназначение. Делай, что должно, и пусть будет, что будет...

Отмерив ей ровно 71 год и два дня жизни, смерть все-таки догнала свою добычу.

О своих ушедших друзьях-поэтах Лигия Лопухова когда-то писала:

К тайной и неведомой планете

Вам дорога дальняя легла...

Сохранили б только строки эти

Хоть немного света и тепла.

Теперь все ее строки хранят светлую память и о ней тоже...

А я «примеряю на себя» другие ее стихи:

Никому ничего не отдам 

из всего пережитого мною.

Как скупец над своею мошною 

я склоняюсь, а там — беда...

Я болею. И боль лелею. 

Угольком из ладони в ладонь.

Греет? Нет. Обжигает, не греет.

Забывать не дает. Не тронь!

 

Ирина Дементьева

член Союза писателей России