РУССКОЕ СЛОВО

«Русского солдата мало убить - его надо еще и повалить на землю!»
Фридрих II, прусский король

 

Жаль, что немцами не были сделаны соответствующие выводы после Первой мировой войны, и они решились снова напасть на русскую землю - и снова получили то, что и должны были получить. Вот что писали солдаты и офицеры вермахта в своих личных фронтовых дневниках: «Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в тумане, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до минус 45. Сибиряк, которого частично или даже полностью можно считать азиатом, еще выносливее, еще сильнее… Мы уже испытали все на себе во время Первой мировой войны, когда нам пришлось столкнуться с сибирским армейским корпусом»; «Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными…

Психологическое влияние данной страны на среднего немецкого солдата очень сильно»; «С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены…»; «Боже мой, что же русские задумали сделать с нами? Мы все тут сдохнем!..»; «Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность, не дрогнув, выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
Примеры бесстрашия и мужества, проявленные русскими в период Первой мировой войны, поражают воображение. Совсем недавно, 22 июля, мы почтили память павшего смертью храбрых ровно сто лет назад священника 289-го Коротоякского полка 73-й пехотной дивизии иеромонаха Евтихия (Тулупова).
За свой подвиг отец Евтихий был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени наряду с такими священниками, как иеромонах Антоний (Смирнов) и священник Михаил Семенов, одним из 11 (по другим сведениям - 13) пастырей Русской Церкви, заслуживших столь высокую воинскую награду за время Первой мировой войны. А 6 августа 1915 года произошло то, что вошло в мировую историю под названием атаки мертвецов: 60 русских солдат 13-й роты 226-го Землянского полка - уроженцев Воронежской губернии обратили в бегство семитысячное немецкое войско.
Термин «атака мертвецов» первым использовал в своей работе «Борьба за Осовец», опубликованной Воениздатом в 1939 году, С.А. Хмельков. Он был непосредственным участником описываемых событий, а в СССР занимал должность начальника кафедры сухопутной фортификации и укрепрайонов Военно-инженерной академии и защитил диссертацию по обороне Осовца на звание профессора.
На западных рубежах Российской империи того времени было всего три крепости, одну из которых, Осовецкую, стоящую в излучине реки Бобр, порой называли игрушечной: по величине она не шла ни в какое сравнение ни с Брест-Литовской, ни Новогеоргиевской.
Осовец и Новогеоргиевск являлись важными узлами обороны польского мешка, как на военном жаргоне той поры называлась далеко выдающаяся на запад и уязвимая с северного и южного флангов территория Царства Польского. А Осовец (Ossowitz на немецких картах) представлял собой всего четыре форта, соединенных траншеями.
Но крепость-замок надежно запирала проходившие через нее железную дорогу Лык-Граево-Белосток и шоссе на Белосток - важный региональный транспортный узел.
Основные укрепления и артиллерия Осовца располагались на восточном берегу Бобра. А на болотистом западном берегу под прикрытием орудий крепости стояла вынесенная на 2-2,5 километра передовая Сосненская позиция, проходившая с севера на юг по линии Бялогронды-Сосня.
Несмотря на свою игрушечность, крепость оказалась для немцев крепким орешком: еще в сентябре 1914 года немецкая армия попыталась взять ее с марша (40 батальонов ландвера против одного российского пехотного полка) - и понесла такие потери (только убитыми и ранеными - 6000 человек), что спешно откатилась на исходные позиции. Другой безуспешный штурм Осовца был предпринят в феврале-марте 1915-го.
Следующей стала генеральная атака 6 августа того же года.
Для нее немцы выделили 11-ю дивизию ландвера. На основном направлении - вдоль шоссе и железной дороги - они развернули усиленный маршевыми частями 18-й полк. Согласно документам, 18-м полком 70-й бригады 11-й дивизии ландвера командовал генерал-лейтенант Рудольф фон Фройденберг. Журналы боевых действий дивизии и ее подразделений находятся в соответствующем разделе федерального архива Германии. С юга русскую крепость должен был атаковать 76-й полк.
Под Осовец привезли четыре большие берты - осадные орудия 420-миллиметрового калибра, 800-килограммовые снаряды которых проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от взрыва снаряда «ББ» составляла пять метров глубиной и 15 - в диаметре. Были доставлены и 64 других мощных осадных орудия - всего 17 батарей.
Кроме того, немецким командованием было решено применить массированную газобаллонную атаку хлором.
Перед штурмом к коменданту Осовца генерал-лейтенанту Н.А. Бржозовскому прибыл германский парламентер: наглый кайзеровец предложил русским капитулировать. Генерал Бржозовский предложил немцу добровольно остаться в крепости на время штурма и дать расписку, что если крепость устоит - наглеца повесят. Немецкий офицер удалился, кипя от возмущения.
На рассвете, в четыре часа утра 6 августа 1915 года, поймав ветер, немцы начали выпуск хлора из заранее развернутых 30 газобаллонных батарей по всей линии штурма. Газ устремлялся все дальше и дальше, растянувшись на 20 километров, его поражающее действие составило до 12 километров в глубину и до 12 метров в высоту.
У русских солдат полностью отсутствовали какие-либо эффективные средства защиты, вследствие чего результат газовой атаки оказался сокрушительным: 9, 10 и 11-я роты Землянского полка выбыли из строя полностью, от 12-й роты в центральном редуте в строю осталось около 40 человек, от трех рот у Бялогронд - около 60. Первая и вторая линии обороны Сосненской позиции обнажились почти полностью - защищать их было некому.
«Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, - вспоминал участник обороны Осовца. - Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели».
Немецкая артиллерия открыла огонь по крепости, а также заградительный огонь для своих ринувшихся в атаку частей. Орудия русской крепости не могли дать адекватный отпор - артиллеристы вместе со всеми попали под газовую волну, ужасный эффект от которой усугублялся обстрелом крепости как обычными снарядами, так и снарядами с хлорпикрином.
В крепости из строя выбыло свыше 1600 человек, весь гарнизон получил отравления разной степени тяжести.
«Страшен был вид крепости - она была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и, казалось, ни один человек не выйдет целым из урагана огня и железа», - вспоминал один из оставшихся в живых участников сражения.
14 батальонов ландвера (не менее 7 тыс. человек) двинулись вслед за волной газов. Они были уверены, что живых среди русских не осталось, и шли не в бой, а на зачистку. Подавляя одиночное сопротивление, немцы быстро преодолели первую и вторую линию колючей проволоки, заняли тактически важный укрепленный пункт - двор Леонова и стали продвигаться вдоль полотна железной дороги. Возникла реальная угроза захвата ими Рудского моста, что означало бы раскол нашей обороны западнее крепости и полную потерю позиции.
Единственным резервом оставалась рота ополченцев, но и в ней было отравлено до половины личного состава.
76-й полк ландвера занял обезлюдевшую Сосню, но немцы поторопились - и попали под собственные газы, понеся значительные потери.
В тот решающий момент Бржозовский приказал открыть артиллерийский огонь по уже занятым противником участкам Сосненской позиции и контратаковать в штыки «Всем, чем можно!»
То, что произошло дальше, очень эмоционально описал публицист Владимир Воронов: «Когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась… контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки». Все, кто уцелел из 8-й и 13-й рот (около половины исходного состава), и переброшенная из крепости, несколько менее пострадавшая 14-я рота ринулись на врага.
Их поддержали артиллерийским огнем остатки 12-й роты Центрального редута. Артиллерийская дуэль двух (всего двух!) морских 150-миллиметровых пушек системы Канэ против 17 батарей осадной артиллерии немцев закончилась победой русских пушкарей. История не сохранила имена героев - тех, кто прямыми попаданиями уничтожил большие берты, того, чей пулемет прижал к земле ворвавшихся на русские позиции пехотинцев 14-й дивизии ландвера: вся его рота погибла, а он каким-то чудом выжил и, оглушенный взрывами, едва живой, выпускал ленту за лентой, пока немцы забросали его гранатами.
13-я ротой командовал подпоручик Владимир Карпович Котлинский, она контратаковала части 18-го полка вдоль железной дороги и обратила их в бегство, а затем вернула русским первую и вторую линии обороны. Котлинский был смертельно ранен и передал командование подпоручику 2-й Осовецкой саперной роты Стржеминскому. Когда погиб и Стржеминский, командование перешло к прапорщику Радке, с которым рота отбила у врага двор Леонова и полностью ликвидировала последствия немецкого прорыва на данном участке обороны.
Атака мертвецов вызвала среди немцев жуткую панику - они бросились назад, многие погибли от огня, казалось бы, погибшей, окутанной хлорными парами русской артиллерии, повиснув на проволочных сетях перед второй линией окопов. А оставшиеся в живых немецкие солдаты были настолько потрясены и деморализованы, что части, принимавшие участие в штурме Осовца, пришлось полностью переформировывать.
8-я и 14-я роты освободили Центральный редут и совместно с бойцами 12-й роты выбили противника на исходные позиции. К восьми часам утра все последствия немецкого прорыва были ликвидированы. К 11 часам обстрел крепости полностью прекратился.
Немцы потерпели сокрушительное поражение. Им удалось убить русских защитников крепости, но не удалось повалить их.
Подпоручик Котлинский был посмертно награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Позднее его прах забрала мать и перезахоронила на родине в Пскове.
Описанный эпизод Первой мировой войны, еще раз продемонстрировавший величие и несокрушимость духа русского солдата, неизменно вызывал стойкий интерес не только военных историков, но и всех русских людей, любящих свою Отчизну. Правда, в советское время Осовец не очень любили вспоминать, ибо генерал Бржозовский после революции примкнул к белым и сражался с большевиками. Но русский народ всегда помнил и чтил героев своей боевой славы: о защитниках Осовца слагались легенды, позднее им стали посвящать книги и исторические исследования.
«Мы русские - а потому победим!» - сказал наш великий полководец Александр Васильевич Суворов. И его высказывание русские люди, русские воины подтверждают век за веком, поколение за поколением.

Наталья Лясковская