РУССКОЕ СЛОВО

Чувство неразрывной связи с любимой  

Отчизной никогда не покидало меня.

В.П. Чкалов «Великий русский народ», 

газета «Известия» от 26 июля 1938 года

 

Ему было суждено стать героем удивительной эпохи. Равновеликое свершениями и трагедиями время знаменательно многими победами и яркими личностями, но имя Валерия Чкалова занимает в отечественной истории особенное место. Вся жизнь этого человека – тот самый восходящий штопор, задуманная и впервые исполненная им фигура высшего пилотажа, в смысле более широком, созвучная духу не только тех времен небывалого энтузиазма, но и вообще натуре русского человека.

 

Родившийся 2 февраля 1904 года в Василёвой слободе Балахнинского уезда Нижегородской области мальчик рос десятым ребенком в типичной семье мастерового-волгаря среднего достатка. Отец Чкалова, Павел Григорьевич, трудившийся клепальщиком на одном из судоремонтных предприятий, был по природе суровым, но справедливым, нетерпящим лжи человеком. Воспитывавшиеся в строгости дети родителя побаивались, но тот наказывая Аверьяна больше для порядка, чем из желания обуздать кипучую натуру сына, пожалуй, даже негласно поощрял рискованные забавы сына, не без основания полагая, что они закаляют волю и характер мальчика.

Валера же, признанный лидер среди своей «горской» ватаги, запросто выходил «стенка на стенку» против «базарских», живших в окрестностях рынка ребят, многие из которых были гораздо его старше. Но исключительная сила и очень рано проявившаяся воля  к победе позволяли ему всегда одерживать верх. Не было ему равных и в купании: еще мальчишкой он запросто мог переплыть широкую в этом месте Волгу и поднырнуть под огромный, шириной в несколько десятков бревен плот и, вынырнув, спрятаться за каким-нибудь топляком и долго и не без удовольствия наблюдать за суматохой потерявших его из виду товарищей. Зимой же отчаянному сорванцу не было ничего милее катания на санках и лыжах с головокружительных волжских круч, - захватывающую дух скорость и волшебное ощущение недолгого полета заставляло чаще биться сердце будущего прославленного авиатора.

Детство Валерия, как и большинства ребятишек его среды, длилось не долго, очень скоро паренек пошел «в люди». Посланный учился в техническое училище города Череповца, Чкалов так и не смог его окончить, - в 1918 году учебное заведение закрылось, и  юноше пришлось вернуться на Родину.

Вернувшись в Василево, молодой человек трудится вместе с отцом. Но профессия кузнеца или клепальщика паровых котлов его не привлекала. Как и все, кто вырос на Волге, он хотел плавать на знаменитых сормовских пароходах, - нет, наверное, ни одного волгаря, который бы не мечтал об этом. Однако сперва устроиться удалось лишь кочегаром на один из земснарядов и только потом на пароход «Баян». Эта первая чкаловская навигация хоть и оказалась недолгой, - всего то несколько месяцев 1919 года, - но оставила неизгладимые впечатления на всю жизнь. Своего первого капитана Бармина он узнает почти через двадцать лет, будучи уже известным всей стране летчиком, в одном из своих избирателей города Дзержинска, поддержавших его выдвижение депутатом в Верховный Совет СССР. Нахлынут воспоминания, заиграет на губах знаменитая чкаловская улыбка и он, приобняв за плечи своего доброго знакомого, расскажет о прежней жизни собравшимся. Стоит добавить (и это очень характерно для Чкалова, всегда чутко отзывавшегося на чужую беду), что с буксира Валерий уволился лишь для того, чтобы уступить свое место остро нуждающемуся в заработке многодетному товарищу.

Но иная страсть владела юношей, другая стихия все больше и больше привлекала его. Лазурная синь неба и вольный полет птиц, воздушные пируэты стрижей и ласточек, упрямая борьба чаек с налетавшим бешенным ветром завораживали его с детства. А однажды увиденный приводнившийся на Волгу гидросамолет окончательно укрепил паренька в желании летать, стать авиатором. Вскоре представился и случай воплотить свою мечту в жизнь. В Нижегородский 4 авиапарк, в который Чкалов стремился попасть любыми путями, устроился на работу по рекомендации своего брата Владимира его земляк и товарищ по детским забавам Лева Фролищев, который и помог юноше «прописаться» среди нижегородских авиаторов в качестве помощника механика. С этого дня Чкалов навсегда связал свою судьбу с небом.

Не останавливаясь на достигнутом, молодой человек упрашивает начальника парка направить его на учебу в летную школу. Волевой, целеустремленный, по-настоящему влюбленный в авиацию паренек вызывает всеобщую симпатию, но он еще слишком молод для того, чтобы стать пилотом. Однако настойчивость и приписанный к возрасту лишний год помогают добиться своего. Вскоре Валерий направляется в знаменитую Егорьевскую военно-теоретическую школу ВВС, потом продолжает совершенствовать свое мастерство в Борисоглебской военной авиационной школе летчиков, Московской военно-авиационной школе высшего пилотажа  и Серпуховской высшей авиационной школе стрельбы, бомбометания и воздушного боя, а затем получает назначение в Ленинградскую Краснознамённую истребительную авиаэскадрилью, в которой в свое время служил другой великий пилот-нижегородец Петр Николаевич Нестеров.

Вообще, при кажущейся несхожести характеров этих двух великих пилотов в их жизненном пути, равно как и во вкладе в развитие мирового воздухоплавания немало общего. Оба «болели» небом, не мыслили себя вне авиации, оба никогда не останавливались на достигнутом, подходили творчески к своей профессии и доказали всему миру практическую ценность своих революционных идей. И Чкалов и Нестеров встречали непонимание и противодействие со стороны тех, кто видел в их смелых экспериментах лишь рискованную и никчемную воздушную акробатику. Наконец, - и это самое главное, - оба они были патриотами, жившими единственно славой своей Родины. Что касается самого Валерия Чкалова, то отзывы о годах его летного обучения и его товарищей, и строгого начальства точнее всего можно выразить словами, сказанными в свое время в аттестации Нестерова: «летчик выдающийся». И еще: «идеальный тип будущего офицера …. храбростью, могущего увлечь за собой своих подчиненных в бою». Все это так, с той только разницей, что Чкалов своей жизнью увлек за собой миллионы людей.

Успехи в учебе перемежались с регулярными отсидками на гауптвахте то за взятый в неурочное время для испытаний самолет, то за бесшабашный пролет под мостом в самом центре Ленинграда. Принято считать, что Валерий Павлович являл собой тип человека рискового, не могущего жить без адреналина, но причиной всех тогдашних летных, по выражению одного из его начальников, «художеств» было испытание не своего характера или самоутверждение в глазах окружающих, а желание прочувствовать машину, выжать весь заложенный в нее конструкторами потенциал, выявить недостатки самолета, а значит и улучшить его. Чкалов был пилотом «от бога», чувствовавшим машину каким-то интуитивным, шестым чувством, не терявшим самообладания в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, - он всегда молниеносно принимал единственно правильное решение и тем спасал и себя, и машину.

Вообще, полет Чкалова, и об этом говорят все без исключения видевшие его современники, отличался той индивидуальной легкостью и красотой, что присуща подлинному мастеру своего дела. Он летал душой, это была настоящая симфония скорости, отваги и виртуозного мастерства, о чем очень точно скажет его друг и второй пилот экипажа легендарных дальних чкаловских перелетов на АНТ-25 (или, как его еще называли, РД – «Рекорд дальности»)  Г. Байдуков: «Великий художник пилотирования». Впрочем, и волжская удаль давала себя знать: однажды на спор Чкалов сорок пять(!) минут безостановочно делал в небе одну мертвую петлю за другой, всего числом 250. Навряд ли такая проверка, как пытался ее представить сам Валерий Павлович, была нужна ему и пилотируемой устаревшей модели. 

Здесь же, в Ленинграде Чкалов обрел и семейное счастье с удивительно чуткой и доброй молодой учительницей Ольгой Ореховой.

Потом была не слишком удачная с точки зрения карьеры служба в военной авиации, несколько лет работы инструктором Осоавиахима и пилотом гражданских авиалиний. Но спокойная летная жизнь была Чкалову в тягость. Вынужденно отстраненный от скоростной, «настоящей» авиации, летчик забрасывал различные инстанции просьбами о переводе на должность летчика-испытателя. Наконец, в 1930 году он получает назначение в Научно-испытательный институт ВВС РККА, где и раскрывается его талант испытателя боевых машин. Впоследствии Валерий Павлович совершенно справедливо будет говорить о том, что летчик – полноправный соавтор конструктора, ибо выявление всех технических недочетов на практике еще до запуска машины в производство, - залог совершенствования аппарата, повышение его полётной безопасности. К своим обязанностям он относился очень ответственно, не терпел небрежности ни в чем, и в этом был требователен и к себе, и к окружающим.  Всего за два года Чкалов совершил свыше восьмисот испытательных полетов на тридцати типах самолетов, - этот своеобразный рекорд до сих пор никем не превзойден.

В 1933 году Чкалова прикомандировали к конструкторскому бюро Николая Поликарпова, и Валерий Павлович продолжил свою работу летчика-испытателя уже на Московском авиазаводе №39 имени Менжинского. А 25 декабря 1936 года он назначается еще и шеф-пилотом Горьковского авиазавода № 21 имени С. Орджоникидзе. С этого времени Валерий Павлович бывает в нашем городе регулярно, посещает и родное Василево. С городом Горьким  связано и еще одно печальное событие в жизни пилота: при испытаниях нового истребителя двигатель машины разрушился прямо во время полета, Чкалову чудом удалось посадить самолет,  а сам летчик отделался относительно легкой травмой головы, - до этого были и другие неудачные полеты и посадки, но это была первая серьезная катастрофа в его карьере.

Пятого мая 1935 года за свой героический труд летчик был награжден высшим знаком отличия Советского государства – орденом Ленина. Если сказать, что В. Чкалов пользовался в те годы популярностью – это не сказать ничего. Плоть от плоти своего народа, выходец из заштатного села когда-то безнадежно провинциальной Нижегородской губернии, он воплощал собой реализовавшуюся народную мечту о веками желаемой светлой и высокой доле, материализацию смутного, почти инстинктивного порыва каждого русского человека  быть полезным своей Родине, живой идеал высшего предназначения, смутно чаемого сердцем каждого гражданина огромной державы. Народ действительно любил своего героя и герой, бесхитростно и также по-русски, без позы, отвечал ему взаимностью всей широтой своей души. Человек, обласканный властью, запросто беседовавший со Сталиным и даже дерзящий ему в своем прямодушии, Чкалов не делил на больших и малых ни людей, ни народы, с одинаковым вниманием относился и к нуждам крупных предприятий, и к бедам простых людей. Он никогда не был идолом, но являлся образцом для целых поколений.

И в Горький, и в родное Василево Чкалов часто прилетал на собственном, подаренным ему государством самолете. Появление в небе простенького «кукурузника» У-2, окрашенного в нежные коричнево-бежевые тона, земляки всегда ожидали с нетерпением, иногда по нескольку часов ожидая его прилета, - о прибытии Валерия Павловича на Родину каким-то неведомым образом всегда становилось известно заранее. Впрочем, василевцы в каждом самолете видели машину своего героя, просто не допуская мысли, что летать здесь может кто-то еще. И уж если он прилетал в Василево сам, то ликованию не было границ. Кроме того, односельчане знали, что их герой обязательно будет катать на самолете всех желающих. Иногда, прибывая в Горький на поезде, Чкалов добирался до родных пенат по Волге, нередко сам вставая за штурвал катера, лихо, по-чкаловски подлетавшего к василевской пристани, где уже толпились встречающие.   Свидания с земляками всегда проходили задушевно. Вспоминали о былом, судачили о житье-бытье, шутили, пели.

Фотографии тех лет рисуют самую непринужденную, «непостановочную» обстановку этих встреч. И везде, повсюду В. Чкалова сопровождала неуёмная детвора, стоило лишь ему появиться, как весело галдящая орда тотчас же окружала его и засыпала вопросами об авиации, московском кремле, дальних перелетах. Не отставали и взрослые, расспрашивая о жизни в мире и интересуясь международным положением.

Родная Волга накрепко привязала к себе своего сына. Даже готовясь к перелету через Северный полюс, Чкалов нередко планировал тренировочный маршрут так, чтобы пронестись над волжской гладью, приветливо покачивая своим краснокрылым АНТ-25 натужно пыхтящим и отзывающимися радостными гудками пароходам.  А гостя на Родине, заядлый рыбак Чкалов непременно затевал ловлю бреднем знаменитой волжской стерлядки, вставая тянуть вместе со всеми гигантскую сеть или лично садясь за весла рыбацкой лодки. Охотником он был не менее азартным, неподдельно расстраиваясь из-за каждого промаха или некстати застрявшего в ружейном казеннике патрона. Еще одной  страстью в последние годы жизни Чкалова стала фотография. Валерий Павлович увлеченно снимал на «Контакс» знакомых, волжские виды, свою семью. Зная обстоятельность, с которой он неизменно принимался за любое дело, а также учитывая его живой интерес ко всему происходящему в стране, можно с высокой степенью вероятности говорить, что и в фотографии наш великий земляк достиг бы несомненных успехов.

Часто Валерия Чкалова как активного пропагандиста технических видов спорта приглашали председателем жюри различных соревнований. Здесь, как и всегда, он относился к своим обязанностям очень серьезно, - в любом деле мелочей для него не существовало. На состязаниях по мотоспорту он неизменно появлялся задолго до их начала и, пройдя в гараж, лично убеждался в исправности каждого мотоцикла, а его неподражаемый окающий басок то внушительно распекал кого-то из организаторов, то заходился заразительным смехом в ответ на удачную шутку гонщиков. Для развития отечественного мотоспорта, как и профильной отрасли в целом, Чкалов сделал очень много. Во многом благодаря его кипучей энергии советские спортивные мотоциклы очень скоро составили достойную конкуренцию зарубежным аналогам, а по некоторым параметрам даже превзошли их.

Валерий Павлович, сам щедро одаренный от природы недюжинной силой и феноменальным здоровьем, к любому виду спорта вообще был неравнодушен. Порой, в редкие часы досуга он не мог отказать себе в удовольствии «поболеть» на футбольном матче или увлеченно сопереживать участникам конных бегов на ипподроме.

В конце 1930-х имя прославленного летчика было синонимом победы, символом всего самого передового. Иногда встреча с Чкаловым предрекала успех почти мистическим образом. Удивительно, но на церемонии награждения призеров, что проходила на водной станции «Динамо» в городе Горьком, судьба свела героя с никому тогда неизвестным планеристом и начинающим конструктором. Мог ли предположить Валерий Павлович, что вручает приз победителя регаты человеку, в недалеком будущем прославившему на весь мир Нижегородчину своими фантастическими изобретениями? Навряд ли. А вот создатель судов на подводных крыльях и летящих над водой экранопланов Ростислав Алексеев вспоминал об этой встрече всю жизнь, считая это событие для себя знаковым.

Гордостью отозвалась в сердцах земляков весть об успешном пятидесяти шестичасовом, рекордном по дальности перелете чкаловского экипажа из Москвы в Петропавловск-Камчатский. Маршрут был определен лично И.В. Сталиным, который, осознавая важность новой победы советской авиации, первым встретил на аэродроме возвратившихся в столицу героев.     Конечная точка маршрута, остров Удд стал носить имя Чкалова, а членам экипажа было присвоено звание Героев Советского Союза. Об улыбчивом бесстрашном пилоте-волгаре с упорно спадающей на лоб прядью русых волос заговорила вся страна. Миллионы мальчишек мечтали стать пилотами мощных большекрылых машин, быть такими же отважными как Чкалов. И без того популярные в то время аэроклубы и станции авиамоделистов при Дворцах пионеров зачастую  просто не могли сразу принять всех желающих,  поэтому организовывались дополнительные занятия.   Валерий Павлович, вся жизнь которого была отдана небу и авиации, внимательно следил за профессиональным ростом, как тогда говорили, «сталинских соколят», принимая в развитии этого движения самое непосредственное участие. Нередко при посещении аэроклуба он сам лично садился за штурвал учебного самолета, наглядно демонстрируя курсантам премудрости «воздушной науки». Для общения с начинающими пилотами и детьми, которых вообще любил до самозабвения, он всегда находил время, даже в ущерб собственному, семейному досугу. Чкалов, не раздумывая, мог отказаться от похода в театр ради встречи со студентами или выступления во Дворце пионеров.

Времени катастрофически не хватало, - желающих хотя бы мельком увидеть своего героя собирались целые стадионы, на его адрес приходили сотни писем с просьбой выступить на заводском собрании, в доме культуры или на митинге. И все же он успевал везде, находил возможность и для интенсивной переписки с адресатами из самых отдаленных уголков страны. А в жарком августе 1938 город Горький встречал на стадионе «Торпедо» сразу двух первых горьковчан-Героев Советского Союза, – летчика Чкалова и полярника Федорова.

В жизни города Горького Валерий Павлович принимал самое деятельное участие. Избранный в областное и городское бюро ВКП(б), он буквально кипел идеями, чутко относился к нуждам и насущным проблемам горожан. Осознавая свою всенародную славу в первую очередь как выражение высшего доверия своих соотечественников, Чкалов искренне стремился оправдать эту честь. Много интересных начинаний в нашем городе связано с его именем, как, например, впервые прошедший у нас в 1938 году военный парад, где он с трибуны приветствовал своих земляков. Вместе с ними он радовался новым индустриальным победам, любовался новью возводимых зданий, с интересом наблюдал за бурлившей жизнью помолодевшей улицей Свердлова (ныне Б. Покровская) с балкона только что отстроенной гостиницы «Москва». И если небо было осуществившейся мечтой его жизни, то сама жизнь была для него в родном городе, его людях, в прославлении своего Отечества.

Он действительно не мыслил себя вне своего народа, вне его культуры. Литературой он интересовался очень серьезно, дружил со многими известными писателями. Его всегда гостеприимная московская, а, позднее, и горьковская квартира в Доме облисполкома, что напротив кремля, всегда была местом интересных литературных встреч. Читателем Валерий Павлович был вдумчивым, размышляющим, а своими точными, глубокими замечаниями, высказанными тому или иному литератору, нередко вызывал и маленькие дискуссии.  Чкалов и сам был активным автором в нескольких всесоюзных и горьковских изданиях. Если не принимать слишком всерьез излишнюю пафосность его статей, - непременную составляющую всей периодики тех лет, - то перед нами раскроется еще один из талантов удивительного волжского самородка, - несколько сыроватый, но несомненный дар публициста.   С прессой летчик вообще был очень дружен, и первое место, которое он обычно посещал по приезду в Горький, была редакция газеты «Горьковская коммуна». Здесь, в кругу знакомых журналистов, присев где-нибудь в уголке, Чкалов углублялся в чтение свежих номеров газет, изредка оживляя монотонную редакционную суету одобрительными возгласами или едкими замечаниями по поводу прочитанного.   И хоть в редакции ему все были друзьями, но была еще одна причина, по которой его тянуло сюда, - увлечь кого-нибудь в находящийся в минуте ходьбы от редакции Дом Красной Армии срезаться с ним на бильярде,  игру на котором он любил до самозабвения.

В июне 1937 года состоялся исторический перелет АНТ-25 в Америку через Северный полюс, открывший для Человечества трансатлантическую полярную авиацию. Для воздухоплавания это был самый настоящий прорыв. Самолеты по-прежнему были далеки от совершенства, и полет из Москвы в американский Ванкувер через коварное небо Арктики, в сложных погодных условиях, почти вслепую был предприятием очень рискованным. Новая победа нашей авиации вызвала восторг во всем мире, американцы буквально носили героев на руках, их поздравил с успехом лично президент Рузвельт. Большее ликование в то время, наверное, вызвал бы лишь полет человека в космос, событие столь же фантастичное и желаемое.

Сталин поздравил героев телеграммой, предложил задержаться  в Соединенных Штатах еще на месяц, - Иосиф Виссарионович, как тонкий политик, понимал, что лучших «послов доброй воли» для Страны Советов не найти. Но мужественных летчиков, и особенно Чкалова, тянуло поскорее вернуться на Родину. Валерий Павлович откровенно тосковал по семье и долгим задушевным разговорам с земляками, любимой работе, грезил василевской рыбалкой, охотой в приволжских былинных лесах.

На Родину он вернулся триумфатором, по всему пути следования поезда, на каждой станции прославленный экипаж приветствовало огромное количество людей, с ночи, по несколько часов, ждущих приезда своих героев. Москва засыпала автомобильный кортеж героев-авиаторов поздравительными листовками и цветами, а в городе Горьком его вышли встречать тысячи земляков. А пристань родного Василева не могла вместить всех желающих увидеть своего героя, весь крутой спуск к Волге был заполнен людьми. И вновь нескончаемая череда встреч, митингов, выступлений. Эти встречи с земляками заполняли почти все свободное время. Василевцы дивились американским нравам и долго смеялись, услышав о том, что меховые летные штаны, выпрошенные у Чкалова владельцем огромного магазина одежды и выставленные на всеобщее обозрение в его центральной витрине, собирали толпы народа. Чкалов охотно рассказывал о перелете, делился планами облететь «вокруг шарика». При этом он, человек скромный и начисто лишенный «звездной болезни», больше рассказывал о мужестве своих товарищей Байдукова и Белякова, чем о самом себе. Однажды слушавший его журналист не удержался от шутливого вопроса: «Скажите, а сам Чкалов летал?», но Валерий Павлович лишь улыбнулся и невозмутимо продолжил свой рассказ.

К своему родному краю он относился  с неизменной любовью, - притяжение Волги и ее людей навсегда приковала своего славного сына, а великий волгарь стремился сделать для своего края как можно больше полезного, искренне хотел, чтобы родные для него места стали «самыми-самыми». Прекрасно понимая благотворную роль просвещения и культуры, Чкалов лично добился строительства нового дома культуры в селе Катунки, очень многое сделал он в этом плане и для самой Василевой слободы.  А личный шофер Валерия Павловича Филипп Иванович Утолин вспоминал яркий эпизод, как нельзя лучше характеризующий Чкалова в его отношении к своим родным местам. Прославленный летчик решил передать Василеву свой, подаренный ему в свое время наркомом Серго Орджоникидзе от имени советского правительства автомобиль, а на резонный вопрос водителя: «А на чем же сами ездить будете?», ответил по-волжски широко и беспечно: «Да мне из Америки «Паккард» везут».

Тысяча девятьсот тридцать седьмой был годом еще одного важного события в нашей стране, - выборов депутатов Верховного Совета СССР 1 созыва. Валерия Чкалова выдвинули кандидатом в Совет Национальностей высшего органа советской власти одновременно избиратели Горьковской области и Чувашской АССР. Встречи с избирателями занимали теперь все свободное время. И, как всегда, Чкалов отдавал всего себя, даже будучи серьезно простуженным, он ни разу не отказавшись от выступления перед избирателями, которые ждали встречи с живой легендой, «своим Чкаловым» и в крупных центрах, и в глухих районах области. Сельские клубы, дома культуры, просто цеха заводов, городские площади и стадионы были заполнены до отказа. Оратором Валерий Павлович был страстным, его эмоциональные выступления запоминались навсегда. Только в городе Горьком он провел 18 крупных встреч. Именно здесь, на Первомайской площади (ныне площадь М. Горького) состоялся самый крупный митинг, собравший более двухсот тысяч человек. Всего за двадцать предвыборных дней Чкалов 72 раза выступал перед избирателями 16 районов Горьковской области и 5 районов Чувашии, его увидели и услышали около 630 тысяч человек.

Избрание состоялось 12 декабря 1937 года,  и Валерий Павлович приступил к исполнению своих обязанностей. Гордые своим уроженцем жители Василёва обратились к правительству с просьбой о переименовании поселка в Чкаловск, и это желание было исполнено.

К депутатству своему Чкалов отнесся очень серьезно, понимая слова «слуга народа», произносимые нынче по большей части иронично, буквально. За неполный год своей депутатской деятельности им было отработано 238 обращений избирателей, по которым были приняты положительные решения, за каждым из которых стояли человеческие судьбы, а порой и счастливо разрешившиеся беды.

Многое успел бы еще сделать наш земляк, если бы не его трагическая гибель 15 декабря 1938 года при первом испытательном полете истребителя И-180 конструкции Н. Поликарпова. Машина, в которой было выявлено 190 технических недоработок, в испытания выпускать не рекомендовал даже сам ее создатель, но Чкалов настоял на своем. Подвел мотор, самое слабое место тогдашних отечественных летающих машин, и легендарный пилот, уводя самолет от жилых построек, не смог избежать столкновения с землей… Герой Советского Союза, комбриг ВВС РККА Валерий Павлович Чкалов погиб, и многие вспомнили слова его личной клятвы о том, что он будет верно служить своей Родине, своему народу до последней минуты своей жизни, «пока руки сжимают штурвал самолета».

Незадолго до трагедии, в ноябре 1938 года, Валерий Павлович в последний раз приезжал в наш город и, как всегда, заглянул к своим приятелям-журналистам в редакцию «Горьковской коммуны». Расставаясь, вышли на улицу, и здесь, в близлежащем скверике решили сфотографироваться. Так появилось несколько последних прижизненных снимков Чкалова в нашем городе, один из которых поражает выражением лица Валерия Павловича, полного никогда не присущей герою тоски и, казалось, какого-то смутного предчувствия грядущей трагедии.

Невозможно передать чувства людей того времени, вызванные известием о гибели своего любимца. В Колонный зал Дома Союзов проститься с великим летчиком и Гражданином пришли более полумиллиона людей. Урну с прахом героя похоронили в стене московского Кремля, по всей стране прошли траурные митинги. Утрата отозвалась искренней болью в сердцах миллионов людей, не желавших верить в смерть своего любимца. Поэт М. Югов из города Богородска Горьковской области напишет в эти дни пронзительные строки:

Слушай, смерть, 

Кто дал такое право 

Рано брать талантливых людей? 

Кто велел тебе повесить траур 

Над счастливой Родиной моей?

Но Чкалов продолжал жить в памяти народа, в новых победах и подвигах своих учеников. Треть мальчиков, родившихся в СССР в 1939 году, было названо Валериями в честь великого летчика и патриота, - редкая и, пожалуй, высшая честь для ушедшего героя. 15 декабря 1940 года, в городе Горьком, на воспетом Б. Корниловым Откосе, у самых стен древнего нижегородского кремля был торжественно открыт памятник герою работы скульптора И. Менделевича.

Место было выбрано не случайно. Скульптор, мечтая установить монумент писателя Максима Горького у него на Родине, приехал со своим другом Чкаловым в наш город, чтобы посмотреть наиболее выигрышные для установки памятника места. Валерий Павлович, не раздумывая, порекомендовал Менделевичу Откос, одно из красивейших в Европе мест, куда он непременно приводил всех своих гостей, и где сам любил почитать газету, полюбоваться на волжские дали, просто поговорить с земляками. Скульптор был в восторге и тогда не мог себе представить, что всего через несколько лет здесь будет возведен другой памятник его работы.

Уверенно, по-хозяйски стоя на родной земле, воплощая собой всю мощь своей великой Отчизны, в летном комбинезоне, всматриваясь в небо и нетерпеливо натягивая крагу перед новым дерзновенным полетом, стоит, застыв в бронзе, славный сын Нижегородской земли – Герой Советского Союза Валерий Павлович Чкалов.

Его имя присвоят нескольким городам, поселкам, предприятиям, Дворцам пионеров, улицам и площадям  бывшего Советского Союза, Оренбургскую область переименуют в Чкаловскую (вплоть до 1956 года она будет носить это имя), учредят спортивные соревнования и первенства его имени, ему посветят сотни стихов и десятки песен, снимут несколько фильмов, напишут множество книг, в честь него установят памятники и мемориальные доски. А в далекой Америке, в 1975 году, «в знак уважения к великому русскому народу», как будет сказано в специальном коммюнике организационно комитета, откроют Чкаловский монумент, - памятник человеку, который был для всего мира воплощением духа своего народа, своей великой Родины, герою, жившему убеждением: «Там, где трудное и неизвестное, там я нахожу свое место. Там, где речь идет о счастье моего народа, там я ищу себе работу. Остальное – почести, опасности – над ними я никогда не задумывался. Лишь в борьбе я чувствую жизнь. Иначе теряю чувство ее величия».

 

Авторский сокращенный вариант.

 

Михаил Шкуркин